Девчонки, ну кто тут у нас Лилия? девушка в белом халате прищурилась, перебирая нас взглядом, будто пыталась угадать, где спрятана разгадка.
Я Лилия. А что? отозвалась я, не понимая, чего от меня хотят.
Держи. От Владимира. Незнакомка сунула мне в руки потрёпанный конверт, пахнущий лекарствами и чем-то ещё, неуловимо больничным.
От Владимира? А где он сам?
Перевели его в интернат для взрослых. Ждал тебя, Лилия, как дождя в засуху. А письмо дал проверить грамотность, мол, подкачала. Стыдно было перед тобой ошибиться. Воспитательница вздохнула, словно виня меня в чём-то, и растворилась в дверном проёме.
…В тот день мы с Таней просто гуляли. Шестнадцать лет, лето, скука и вдруг незнакомая территория, заросшая сиренью. Присели на скамейку, болтаем о пустяках, смеёмся. И не заметили, как к нам подошли двое.
Девочки, скучно вам? Первый парень протянул руку. Владимир.
Лилия, кивнула я. А это Таня. А ты как?
Сергей, буркнул второй, глядя в землю.
Они казались какими-то не от мира сего. Слишком серьёзные, слишком правильные. Владимир вдруг строго сказал:
Вы зачем в таких коротких юбках ходите? У Тани и вовсе платье с вырезом.
А вы не смотрите, если не нравится, засмеялась Таня. А то, того и гляди, глаза на лоб полезут.
Не получается не смотреть, честно признался Владимир. Мы же мужчины. А курите?
Ещё чего! фыркнула я. Разве что по праздникам, и то не в затяжку.
И только тогда мы заметили: у них что-то не так с ногами. Владимир шаркал, будто шёл по льду, Сергей прихрамывал на одну сторону.
Вы здесь лечитесь? осторожно спросила я.
Да. Я на мотоцикле разбился, Серёга с крыши упал, Владимир говорил слишком быстро, словно пытался убежать от собственных слов. Скоро выпишут.
Мы поверили. Тогда ещё не знали, что Владимир и Сергей инвалиды с детства. Что они живут в этом интернате годами, что у каждого из них заготовлена такая «легенда»: авария, падение, драка Мы были для них глотком воздуха. Окном в другой мир.
После этого мы стали приходить к ним каждую неделю. Сначала из жалости, потом потому что с ними было интересно. Владимир дарил мне цветы, сорванные у забора, Сергей мастерил для Тани бумажных журавликов. Мы сидели вчетвером на скамейке, а Сергей, краснея, поворачивался к Тане и говорил только с ней.
Лето кончилось. Начался учебный год, потом экзамены, выпускной Мы забыли о них.
…А потом, уже после выпуска, мы снова пришли в тот двор. Ждали два часа. Никого. И вдруг та самая девушка в халате, письмо в руках.
Я разорвала конверт:
*«Любимая моя Лилия. Ты как солнце в пасмурный день. Я влюбился в тебя сразу, но ты, кажется, не заметила. Полгода смотрю в окно тебя нет. Как же больно, что ты забыла. Но я благодарен за эти встречи. Помню твой смех, твои руки, твой голос Мне восемнадцать. Скоро нас с Серёгой переведут в другой интернат. Наверное, больше не увидимся. Прощай».*
В конверте лежал засохший василёк.
Мне стало стыдно. Я не любила его. Никогда. Просто кокетничала, подбрасывала дрова в его чувства, не думая, что для него это пламя.
…Прошли годы. Письмо пожелтело, цветок рассыпался. А Таня Таня вышла замуж за Сергея. Они живут в том же интернате она работает там воспитателем, он учит детей мастерить поделки. У них двое сыновей.
А Владимир Говорят, его забрала мать, когда ему было за сорок. Увидела, заплакала, увезла в деревню. Больше о нём никто не слышал.
Я так и не смогла его полюбить.
