Вот же ж, пришлось мне собирать вещи и ехать с сыном Мишкой к моей маме, Галине Ивановне. А всё потому, что вчера, пока мы гуляли, мой муж Витя, видите ли, решил устроить санаторий и пустил в нашу комнату родню — двоюродную сестру Татьяну с мужем Димой и их двумя детьми, Катей и Сашкой. И самое наглое — даже не спросил меня! Просто так заявил: «Вы с Мишкой поживите у твоей мамы, там просторно». До сих пор не верю в такую наглость. Это наш дом, наша комната, а я теперь должна ютиться у мамы? Да ни за что!
Всё началось, когда мы вернулись с прогулки. Мишка, как всегда, устал, капризничал, а я мечтала только о том, чтобы уложить его спать и наконец выпить чай, не отвлекаясь на воплощение хаоса. Открываю дверь, а у нас — полноценный цирк. В нашей спальне, где обычно спим мы с Витей и Мишкой, уже обжилась Татьяна с Димой. Их дети, Катя и Сашка, носились по комнате, разбрасывая игрушки, а мои вещи — книги, косметику, ноутбук — аккуратно сложили в угол, будто я уже переселилась. Я остолкнула и спрашиваю: «Это что за беспорядок?» А Витя, с невозмутимым видом, как будто обсуждает прогноз погоды: «Таня с семьёй приехали, переночевать негде. Подумал, вы с Мишкой к Галине Ивановне съездите, там места хватает».
Я чуть не поперхнулась от возмущения. Во-первых, это наша квартира! Мы с Витей в неё вложились, выбирали обертку, мебель подбирали. А теперь я должна съезжать, потому что его родственники решили погостить? Во-вторых, почему он даже не спросил моего мнения? Может, я бы согласилась, но обсудили бы хоть! А тут — поставили перед фактом. Татьяна, кстати, даже не извинилась. Только улыбнулась и выдала: «Лен, не переживай, мы всего на пару недель!» Ну да, всего-то! А я и на неделю не хочу, чтобы кто-то копался в моих вещах.
Димка, её муж, вообще молчал, как рыба. Сидел на нашем диване, потягивал кофе из моей любимой кружки и кивал, когда Татьяна что-то говорила. А их дети — отдельный концерт. Катя, лет шести, уже пролила компот на ковёр, а Сашка, четырёхлетний, почему-то решил, что мой шкаф — идеальное место для игры в прятки. Я попробовала намекнуть, что это не гостиница, но Татьяна отмахнулась: «Ой, ну что с детей взять!» Ну конечно, а убирать за ними, видимо, мне.
Я попыталась поговорить с Витей наедине. Сказала, что мне обидно, что он решил без меня. Объяснила, что Мишке нужен режим, своя кроватка, а не раскладушка у бабушки. Но Витя только пожимает плечами: «Лена, не драматизируй. Родня же, надо помочь». Родня? А мы с Мишкой — не родня? Я так разозлилась, что чуть не расплакалась, но вместо этого пошла собирать вещи. Если он думает, что я буду молчать и терпеть, то сильно ошибается.
Моя мама, Галина Ивановна, когда узнала, была в бешенстве. «Это что, Витя теперь распространяет гостевые визы без твоего ведения? — возмущалась она по телефону. — Поезжайте, я вас обоих жду, а с мужем потом разберёмся». Мама у меня дама решительная, уже готова была лично приехать и выставить неподготовленных жильцов. Но я пока не хочу скандала. Мне просто нужно, чтобы сын был в удобстве, а я могла спокойно решить, что делать дальше.
Складываю вещи в чемодан, а в голове крутится одна мысль: как Витя мог так запросто вычеркнуть нас с Мишкой из нашей же жизни? Я всегда была хорошей женой: варила, убирала, поддерживала. А он даже не подумал, как я себя почувствую, увидев чужих людей в своей спальне. И самое обидное — даже не извинился. Просто бросил: «Делаешь из мухи слона». Ну извини, Витек, но это не муха, а целый слоновий заповедник на моей кровати.
Теперь еду к маме, и, если честно, даже немного легче. У Галины Ивановны всегда уют, пахнет пирогами, а Мишка обожает её огород. Но просто так я эту ситуацию не оставлю. Уже решила: когда вернёмся, мы с Витей серьёзно поговорим. Если он хочет семью, то должен уважать меня и сына. А Татьяна с Димой пусть ищут гостиницу. Я не против помочь, но не за счёт моего комфорта и без моего согласия.
Пока складываю Мишкины игрушки в сумку, он смотрит на меня своими ясными глазами и спрашивает: «Мам, мы к бабушке надолго?» Я обняла его и ответила: «Ненадолго, солнышко. Поживём у бабушки, а потом вернёмся домой». Но внутри я знаю: вернусь только тогда, когда буду уверена, что это снова наш дом, а не общежитие для дальних родственников. А Вите пусть подумает, что ему дороже — его «гостеприимство» или наша семья.
