**Не хотела жить с невесткой, но пришлось**
Лидия Степановна вытерла руки о передник и вновь заглянула в печь. Яблочный пирог уже порозовел, но ещё не пропёкся до конца. А за окном скрипнула калитка возвращались с прогулки невестка, сын и внук.
Бабуля! раздался звонкий голосок пятилетнего Вовки, и сердце Лидии Степановны дрогнуло. Ради этого смеха она готова была терпеть что угодно, даже вечное присутствие в доме Антонины, своей невестки.
Мама, опять весь день на кухне провела? вошёл Сергей, её сын, чмокнул мать в щёку и потянулся к пирогу горячими ладонями.
Грязными руками? шлёпнула его Лидия Степановна по пальцам. Иди умойся!
Лидия Степановна, мы же договаривались, что сегодня готовлю я, появилась Антонина, прижимая к груди пакеты с продуктами. Вы должны отдыхать.
Старуха сжала губы. Вот опять, командует, будто хозяйка.
Я отдыхаю, когда пеку, отрезала она. Разве плохо, если внук бабушкиным пирогом полакомится?
Антонина вздохнула и молча принялась раскладывать покупки. Сергей бросил на мать предостерегающий взгляд. Лидия Степановна сделала вид, что не заметила.
Вовочка, иди руки мыть, будем чай с пирогом пить! позвала она внука, нарочито не глядя на невестку.
А ведь когда-то у неё была своя жизнь. Собственный дом, где она и только она решала, когда печь пироги, а когда звать подруг на чай. В палисаднике цвели её георгины, вечерами она смотрела телепередачи, развалившись в любимом кресле. Но всё рухнуло в один миг, когда случился тот пожар.
До сих пор вспоминает: запах гари, крики соседей, рёв пожарных машин. Она стояла на улице в ночной рубахе, накинув чужую куртку, и смотрела, как пламя пожирает её дом. Тридцать лет жизни и вот, пепел.
Не горюй, мам, тогда говорил Сергей, обнимая её за плечи. Поживёшь у нас, пока с документами разберёмся.
«Поживёшь» затянулось на месяцы. Маленькая двушка сына, невестки и внука стала её пристанищем. Она спала на раскладушке в зале, убирала её по утрам и вечно чувствовала себя лишней.
Бабуль, давай вместе тесто месить! Вовка вернулся с мокрыми руками, глаза сияли.
В другой раз, зайчик, улыбнулась Лидия Степановна. Пирог уже готов, видишь?
Но я хочу сейчас!
Не сегодня, Вова, вмешалась Антонина. Бабушка устала. Да и ужин скоро.
Старуха метнула на невестку колкий взгляд. Опять командует. Опять решает за неё.
Какая усталость? огрызнулась она. С внуком своим я сама разберусь.
Мам Сергей устало провёл рукой по лицу. Давай без этого.
Что «без этого»? всплеснула руками Лидия Степановна. Разве я не могу с внуком время провести?
Конечно, можете, Антонина говорила спокойно, но пальцы её так сжали пакет молока, что побелели костяшки. Просто у Вовы режим. Вы же знаете.
Это мой внук! Гнев подкатил к горлу. Я лучше знаю, что ему нужно! Своего сына вырастила вот он, перед тобой, ничего, человеком вырос!
Мама! Сергей хлопнул ладонью по столу. Хватит!
Антонина молча вышла. Вовка прижался к бабушке, испуганно глядя на отца. А у Лидии Степановны в глазах заструились слёзы.
Она бы никогда не переехала к ним добровольно. Никогда. Но выбора не было. Страховки хватило лишь на долги за сгоревший дом. Новое жильё не по карману, а на съёмную квартиру пенсии не хватало.
Сереженька, я же не со зла прошептала она. Просто тяжело. Всю жизнь сама себе хозяйка была, а теперь
Понимаю, мам, вздохнул сын. Но и ты пойми: это и Тонин дом тоже. И она мать Вовки. Ей решать.
Старый спор. Лидия Степановна считала, что невестка душит ребёнка запретами: и мультики только полчаса, и сладкое по расписанию, и спать ровно в девять. Издевательство!
Пойду к Тоне, сказал Сергей и вышел.
Лидия Степановна осталась одна. Села, закрыла лицо руками. Как же она устала от этих ссор. От чужих правил. От чувства, что стала обузой.
Поздно вечером, когда Вовку уложили, а Сергей доделывал работу за компьютером, Антонина постучала в ванную, где старуха расчёсывала седые волосы.
Можно?
Заходи, нехотя разрешила Лидия Степановна. Полотенце нужно?
Нет, поговорить.
Старуха напряглась. Ещё и ночной разборки?
Лидия Степановна, Антонина села на край ванны. Я понимаю, как вам тяжело. Но поймите и меня. Это мой ребёнок.
Лидия Степановна хотела огрызнуться, но вдруг увидела в зеркале лицо невестки усталое, с морщинкой между бровей. И глаза не злые, просто измученные.
Знаю, неожиданно для себя сказала она. Знаю, что ты хорошая мать. Просто слишком строгая.
Может быть, Антонина слабо улыбнулась. Но у Вовы аллергия на шоколад, а вы ему конфеты подсовываете. И желудок у него слабый, врач запретил сладкое. Это не мои прихоти.
Лидия Степановна смутилась. Да, она тайком угощала внука, считая запреты блажью.
А ещё я на двух работах, тихо добавила Антонина. Чтобы копить на трёшку. Чтобы у вас была своя комната, а не раскладушка.
Старуха замерла с расчёской в руке.
Что?
Мы с Серёжей полгода откладываем. Он хотел на ваш юбилей сказать, что первый взнос почти собрали.
Ком подкатил к горлу. Они копили на квартиру для неё? Все эти месяцы, когда она думала, что невестка мечтает от неё избавиться?
Я не знала
Конечно, Антонина встала. Сергей запретил говорить. Но я больше не могу. Мне не нужна война. У Вовы должна быть бабушка. На
