Судьба Ульяны
В тот день снег уже подтаивал, но кое-где ещё скользили остатки льда. Пётроградская улица блестела от луж, а проезжающие мимо автомобили обдавали прохожих грязными брызгами. Ульяна шла осторожно, держась подальше от края тротуара, и думала о том, что давно пора сменить старые валенки.
Домой она вернулась усталой, с влажной спиной и промокшими ногами. В прихожей опустилась на табурет, сняла обувь и пошевелила пальцами в мокрых носках. Хотелось горячего чая с мёдом, чтобы не простудиться. Но едва она поставила валенки сушиться к печке, как раздался стук в стену — так мать звала её, ударяя ложкой о перегородку. Ульяна вздохнула и пошла.
— Что, мама?
В ответ — лишь неразборчивое бормотание.
— Я была на работе, — сказала Ульяна, подходя к кровати и поправляя сползшее одеяло. Резкий запах мочи ударил в нос. «Опять переполнено», — с досадой подумала она.
Доставала новый памперс, откидывала одеяло, стараясь не дышать. Мать мычала, невнятно бубнила, но слов уже не понимала.
— Всё. Сейчас приготовлю ужин, — Ульяна подняла тяжёлый использованный памперс и вышла, не слушая материнских звуков. Она научилась не злиться — от этого легче не становилось.
Когда-то их семья была крепкой. Отец заведовал кафедрой в университете, мать вела дом, ждала его с работы. Но всё рухнуло в один миг. Ульяна как раз заканчивала десятый класс, а её брат Фёдор сдавал сессию на третьем курсе, когда отца не стало.
Одна из абитуриенток попыталась дать ему взятку, чтобы устроить сына на бюджет. Отец отказал — принципиальный, честный, он никогда не брал лишнего. Тогда обиженная женщина написала на него донос: мол, деньги взял, а место не дал. Началась проверка. Сердце не выдержало — по дороге в больницу он умер.
Мать словно обезумела от горя. Дни напролёт сидела на диване, уставившись в одну точку, потом вдруг вскакивала и начинала готовить ужин — будто отец вот-вот должен был вернуться.
Раньше к ним ходила девушка Глаша, убирала, ходила за продуктами. Но после смерти отца деньги кончились, и Глашу пришлось отпустить. Теперь всем занималась Ульяна. Мать перестала её узнавать, называла то Глашей, то чужим именем, отдавала приказы.
Сбережения быстро растаяли — мать никогда не умела экономить, любила наряды, украшения. Была красивой, и отец её баловал.
Раньше в доме часто бывали гости — коллеги отца. И даже теперь мать порой заставляла Ульяну накрывать стол, сама наряжалась, будто ожидая визитёров. Потом забывала и ругалась: «Зачем столько наготовила?»
Единственным отдыхом для Ульяны была школа. Но и её пришлось бросить.
Фёдор первым заговорил: «Тебе надо идти работать. Если я брошу университет — меня в армию заберут. А так окончу, устроюсь и помогу».
Тогда это казалось разумным. Ульяна устроилась в детский сад — в своё время она окончила музыкальную школу, играла неплохо. Зарплата была маленькая, но зато днём она могла забежать домой проведать мать.
Фёдор же, получив диплом, уехал в Москву. Обещания помогать забыл. На просьбы прислать хоть немного денег на сиделку отмахивался: «Самому тяжело, съёмная квартира дорогая».
Они никогда не были близки. Вся красота досталась Фёдору — тёмные кудри, ясные глаза, статная фигура. Ульяна же родилась слабой, невзрачной — серые глаза, тонкие губы, оттопыренные уши. Мать смотрела на неё с жалостью, будто думала: «Если бы знала, какой ты вырастешь, не оставила бы».
Лишь отец ценил её — хвалил за музыку, гладил по голове. Но его не стало, а мать забыла, что Ульяна — её дочь.
Фёдор приезжал редко. Однажды, после его отъезда, Ульяна заглянула в материнскую шкатулку — хотела продать хотя бы серёжку, денег не хватало. Но большинства украшений не было.
Она позвонила брату. Тот отрубил: «Не понимаю, о чём ты».
Матери Ульяна солгала: «Я продала, надо же на что-то жить». Та покричала, но полицию не вызвала — Фёдора она считала святым.
Однажды зимой мать надела шубу, оставшиеся украшения и пошла «за подарками» — ей казалось, будто скоро Новый год, и муж с сыном вернутся. Ульяна нашла её в парке, полумёртвую — шубу сняли, украшения стащили. После этого мать слегла окончательно.
Шли годы, ей становилось хуже. И вот однажды приехал Фёдор.
— Какая вонь! — поморщился он. — Ты вообще за ней ухаживаешь?
Ульяна не выдержала:
— Возьми её к себе! Пусть твоя жена ухаживает!
Фёдор зашёл к матери — и тут же выскочил.
— Там нечем дышать. Определи её в дом престарелых.
— Это наша мать! — вспыхнула Ульяна.
— Она уже не мать, а овощ. Ты сама скоро сойдёшь с ума. Посмотри на себя — когда последний раз в парикмахерскую ходила? Руки у тебя, как у крестьянки!
— А ты сколько раз отказывал в деньгах на сиделку? Украл драгоценности! Приехал за остатками? Бери и уезжай!
Фёдор не спорил. Потом завёл разговор:
— Нам с женой тесно. Давай продадим эту квартиру. Тебе купим поменьше, остальные деньги возьму я.
— А мама?
— Она скоро умрёт. Не согласишься — пойду в суд.
Ульяна не спала всю ночь. Утром согласилась — но с условием: кухня должна быть большой, чтобы там можно было поставить диван.
Фёдор обрадовался:
— Конечно, сестрёнка!
Никогда он так её не называл.
Новая квартира оказалась крошечной — узкой, шумной, душной.
— В Москве цены небесные! — огрызнулся Фёдор.
Теперь Ульяна жила на кухне. Через три месяца мать умерла. На похороны брат не приехал — жена, мол, рожает. Денег не прислал.
Потом одна коллега предложила ей съездить в Крым. Ульяна согласилась.
Там она познакомилась с Михаилом — помогла его матери, инвалидной коляске застрять. Позже та сказала:
— Сын мой к вам неравнодушен. ОстаньНо, понимая, что не хочет снова стать чьей-то служанкой, Ульяна собрала вещи и уехала, решив наконец начать жить для себя.