*Запись в дневнике*
Сегодня снова смотрела на колечко с мелким камушком — подарок Виктора. «Просто так», как он всегда говорил. Раньше такие вещи заставляли сердце трепетать, а теперь… Теперь лишь тяжёлый камень на душе. Нет ничего страшнее, чем делить жизнь с человеком, к которому не лежит сердце.
Познакомились мы ещё в универе. Виктор был «тем самым другом» — тихим, надёжным, всегда рядом. Я даже не воспринимала его всерьёз, пока он не начал ухаживать. Долго, терпеливо. Смеялась над ним с подругами, а он… не сдавался.
Потом стали встречаться. Он переехал ко мне. Всё как-то само собой вышло. Вот только чувства — настоящие — так и не пришли.
Виктор был доволен всем. Заваривал мне ромашковый чай, мыл посуду, гладил платья. А меня раздражало даже его дыхание. Он казался мне слабаком, бесхребетным, скучным.
Подруги твердили: «Тебе повезло, таких мужей берегут». А за спиной шептались — Алёна (теперь я — Алёна) не заслужила такого, она чёрствая, циничная.
А он терпел. Даже когда я флиртовала с его коллегами. Даже когда отталкивала. Даже когда однажды бросила: «Надоел, ухожу».
Он стоял в дверях, бледный, с пустым взглядом. И не остановил.
Через пару недель я встретила Сергея — напористого, с огнём в глазах. Познакомились в баре, где я, навеселе, танцевала на стойке. Он молча сел рядом и бросил: «Через год пожалеешь, что отпустила того, кто любил».
Я засмеялась.
С ним всё было как в сказке: рестораны, бессонные ночи, дорогие подарки. Пока не появились холодные взгляды, упрёки за мой смех, недовольство платьями. Потом — измена. И даже не извинился:
«А чего ты ждала? Обещаний не давал».
Я вышла под дождь. Набрала номер Виктора… но так и не дозвонилась.
Дома пересматривала старые фото — мы, будто счастливые. Он держит меня за плечи, а я… смотрю с любовью? Или просто притворяюсь?
Через несколько дней — срыв. Сердце не выдержало. В больнице увидела в его глазах не любовь, а пустоту.
«Зачем пришёл?» — прошептала.
«Не знаю. По привычке».
Ушёл. Оставил ромашки — те, что я когда-то любила больше роз.
«Почему ты боялась быть любимой?» — спросила психолог.
Я всхлипнула:
«Потому что это — риск. Все, кто любил меня, уходили. Отец исчез, когда мне было семь. Мама сказала: «Не доверяй никому». Я пряталась за цинизмом, за колкостями. А Виктор… пробился».
Плакала. Впервые разрешила себе чувствовать.
«Хочешь вернуть его?»
«Больше всего. Но он не хочет меня видеть. И я понимаю почему».
Прошло два года.
Увидела Виктора в кафе. Сидел у окна, листал меню, отстукивая пальцами знакомый ритм. Подошла.
«Привет. Можно?»
Кивнул. Молчал. Смотрел внимательно.
«Не жду прощения. Просто… спасибо. За то, каким ты был. И прости, что не умела любить».
Встала и ушла.
Через неделю он написал: «Давай попробуем снова. Только медленно».
Теперь мы не живём вместе. Ходим на свидания, смеёмся, молчим. Учимся доверять заново.
На холодильнике висит магнит: «Если холодно — грейтесь друг о друга».
И каждое наше «медленно» — шаг туда, где снова можно почувствовать, что тебя любят. И что ты… тоже способна на это.
