Я с неохотой отправляюсь вместе с сыном к маме.
Мы собираем вещи, и я, со своим мальчишкой Тэо, едем к моей маме, Эло́дии Лоран, хотя внутри меня сжимается сердце от мысли об отъезде. Всё это случилось изза того, что вчера, пока я гуляла с Тэо, мой муж Маттье решил «поднять гостеприимство» и разместил у себя в комнате свою двоюродную сестру Аурели, её мужа Грегория и их детей Амели и Лука, не спросив моего мнения. Он просто сказал: «Ты и Тэо можете переехать к маме, места хватает». Я до сих пор шокирована такой наглостью. Как так наш дом, наша спальня, а я должна собирать чемоданы, чтобы уступить их чужим? Нет, это уже слишком.
Все началось, когда я вернулась с прогулки. Уставший Тэо ноет, я мечтала уложить его спать и спокойно попить чай. Но как только я вошла в квартиру, царил беспорядок. Аурели и Грегорий уже заняли нашу комнату. Их дети везде разбегались, раскидывая игрушки, а мои вещи книги, косметика, даже ноутбук валялись в угол, будто меня и не было. Я стояла, не веря своим глазам: «Что за цирк?». Маттье, невозмутимый, ответил: «Аурели и её семья нуждались в жилье. Я подумал, что ты можешь поехать к маме, там вам будет комфортнее».
Я почти задохнулась от гнева. Сначала это наш дом! Мы купили его вместе, подбирая каждый предмет со вкусом. И теперь мне приходится исчезать, потому что его родственники хотят пожить в Париже? А почему он не спросил меня? Возможно, я согласилась бы после обсуждения, но это выглядело как приказ. Аурели даже извинений не высказала, лишь улыбнулась: «Не переживай, Камилла, мы останемся всего две недели!». Две недели? Я не хочу, чтобы они хоть раз трогали мои вещи!
Грегорий молчал, как рыба, растянулся на наш диван и пил кофе из моей любимой чашки, кивая в такт словам Аурели. Их дети полная катастрофа: шестилетняя Амели пролила сок на ковер, а четырехлетний Лука превратил мой шкаф в тайник. Я попыталась напомнить, что это не гостиница, но Аурели лишь пожала плечами: «Да это же дети, что ты об этом думаешь?». И опять мне приходится убирать за ними.
Я попыталась поговорить с Маттье наедине. Сказала, как его пренебрежение меня ранит, объяснила, что Тэо нужен стабильный быт. Переместить его к маме, где он будет спать на раскладном матрасе, не решение. Маттье вздохнул: «Не делай из этого драму, они же семья, им нужно помочь». Семья? А как же мы? Я почти расплакалась, но сжала зубы, собрала чемоданы. Если он думает, что я просто подчинюсь, он ошибается.
Моя мама, Эло́дия, взорвала от новостей: «Маттье возомнил себя королем дома? Приезжай, доченька, у меня место для тебя и Тэо. А мужу придется отвечать за свои действия!». Она готова приехать и выгнать этих незваных гостей. Но я не хочу скандала, мне нужен лишь покой, чтобы обдумать всё.
Убирая игрушки Тэо, он смотрит большими глазами: «Мама, мы долго будем у бабушки?». Я прижимаю его к себе: «Не надолго, малыш. Пока папа поймёт». Но внутри я знаю, что вернусь только тогда, когда наш дом снова станет нашим. И Маттье придется решить: его «гостеприимство» или его семья.
