Морозным вечером в деревне, затерянной среди густых елей на краю Тверской области, появилась волчица. Снег хрустек под ногами, а тишину нарушал лишь треск обледеневших веток. Лесник Иван Сергеевич, мужчина лет шестидесяти, услышал жалобный вой и вышел из избы. У крыльца, прямо у забора, сидела исхучнавшая, почти прозрачная от голода волчица. Она не рычала, только смотрела на него глазами, полными немого страдания.
Иван замер на мгновение, раздумывая, стоит ли вмешиваться в дела природы. Но всё же вернулся в дом и принёс замороженные соседки свинины, припасённые на крайний случай. Осторожно положил у забора. Волчица, не подходя ближе, едва кивнула головой, схватила мясо и исчезла во тьме.
С тех пор она приходила регулярно. Всегда одна, всегда молча. Просто сидела на том же месте и ждала. Иван продолжал кормить её, хотя односельчане качали головами.
— С ума сошёл, Иван? Это хищник! Может и напасть! — ворчала соседка Агафья.
Но он лишь отмахивался. Он знал: сытый зверь не тронет человека.
Прошло несколько недель. Настали лютые мороз, снега по пояс, в лесу стало голодно. Но волчица всё приходила. Потом вдруг исчезла. Иван ждал день, два, неделю. Месяц. Селяне вздохнули с облегчением: «Наконец-то ушла!» ЦВот только у Ивана на душе было неспокойно. Он успел привязаться.
Через два месяца, в один из последних зимних вечеров, он снова услышал тот вой — знакомый, глуховатый. Сердце ёкнуло. Он выскочил на крыльцо и застыл.
Перед ним стояла волчица. Но не одна — чуть позади два молодых волка. Они напряглись, но не рычали. Все трое смотрели на него — спокойно, почти по-человечески.
Иван понял вдруг: всё это время он кормил не просто волчицу. Он спасал её семью. И теперь она привела их — не за добычей, а… попрощаться.
Они постояли так минуту. Потом волчица слегка склонила голову, как в первую встречу, и все трое растворились среди заснеженных ёлок.
Больше их в деревне никто не видел. Иван не рассказывал эту историю. Только иногда, глядя в тёмный лес, шептал:
— Прощай. И спасибо тебе, сестра лесная.
В этих словах было всё: и грусть, и благодарность, и знание, что даже в дикой природе есть место добру.
