Анна сидела в зале, уставившись в телевизор, где мелькали однообразные передачи. Глаза сами собой смыкались, и она незаметно задремала. Разбудил её робкий стук в дверь. Вскочив с дивана и поправив пояс халата, она пошла открывать.
— Сейчас, иду! — крикнула она.
В глазке — незнакомая девушка. Молодая, смущённая, с румянцем на щеках и тёмными глазами.
— Здравствуйте… Вы — Анна Петровна?
— Да, я. А ты ко мне? Заходи.
Гостья переступила порог, озираясь по сторонам.
— Мне нужно… поговорить с вами…
— Не стесняйся, пойдём на кухню, чайку попьём. Расскажешь, зачем пришла.
Анне было радостно любому гостю — дочь, Ольга, уходила рано, возвращалась поздно, и всё чаще женщину накрывало одиночество.
Пока грелся чайник, Анна суетилась, раскладывая конфеты и пряники, украдкой поглядывая на девушку.
— Как тебя зовут-то?
— Светлана. Можно просто Света.
— Хорошее имя, — улыбнулась Анна, ставя перед гостьей чашку. — Я всю жизнь проработала на почте. Разносила письма, газеты, пенсии. Люди ждали, радовались. Иногда плакали. Бывало, и плохие вести приходилось нести… Но я всегда делала это с уважением. Теперь вот ноги не слушаются. Почти не выхожу.
Света слушала молча. Только руки её слегка дрожали, и чашка звонко стукнула о блюдце. Когда Анна спросила, зачем она пришла, девушка наконец заговорила:
— Я приехала издалека. С другого края России. Мне нужно было увидеть вашу дочь. Ольгу. Потому что… я её дочь. А вы — моя бабушка.
Анна замерла. Глаза её загорелись, но голос остался ровным:
— Девочка, ты, наверное, ошиблась. Ольга живёт со мной. Я бы знала…
Света опустила взгляд.
— Это было давно. Когда она уехала после университета в другой город. Там… она полюбила. Его звали Дмитрий. Всё было серьёзно. Они собирались пожениться. Но… перед свадьбой он погиб.
У Ольги начались преждевременные роды… бабушка Дмитрия была рядом. Ольга потеряла сознание. А утром ей сказали, что ребёнок не выжил.
Но девочку — меня — забрали. Бабушка увезла меня к себе. Она хотела, чтобы хоть часть сына осталась с ней. В шестнадцать я узнала правду. И вот приехала… чтобы увидеть свою маму. Сказать, что я жива.
Анна сидела, не двигаясь. Потом встала и крепко обняла Свету.
— Господи… сколько же тебе пришлось пережить… А Ольга? Она не знает… Она уехала к сестре в деревню. Вернётся через три дня. Останься. Умоляю, останься.
Но Света покачала головой.
— У меня билет. Я должна вернуться к бабушке. Она очень плохо себя чувствует. Её нельзя оставить одну. Но… скажите маме. Пожалуйста.
Прощание было тяжёлым. Света ушла, оставив в сердце Анны нестерпимую боль. Женщина смотрела в окно, пока та не скрылась из виду. И вдруг — звук машины. Вернулась Ольга. С мужем и сестрой.
— Мам, — радостно сказала она. — Знакомься, это Сергей. Он сделал мне предложение. Я согласилась.
Анна побледнела. Руки её дрожали. Сестра подала стакан воды.
— Сядь, — твёрдо сказала она Ольге. — Тебе нужно это услышать.
И Анна рассказала всё. До последней слезы.
Через полчаса они мчались на вокзал. Успели в последнюю минуту.
На перроне Ольга увидела её — дочь. Свою дочь.
Они бросились друг к другу. Молчали, плакали, шептали слова, которые копились в сердце двадцать лет.
— Я приеду за тобой, слышишь? — повторяла Ольга, шагая вдоль вагона. — Я приеду. Ты больше никогда не будешь одна.
Через месяц Ольга забрала её. Бабушка Дмитрия, та, что отняла у неё дитя, стояла на коленях. Но Ольга не позволила. Она смотрела на эту слабую женщину с жалостью. И в душе — простила. Не для неё. Для себя. Для Светы.
Теперь Света живёт с матерью. Построили уютный дом. Сергей стал ей отцом. Иногда она зовёт его по имени. Иногда — «папа».
…И, может, нет в жизни большего чуда, чем обрести дом. Обрести мать. Обрести себя.
