**Дневник Ивана Семёновича**
4 утра. Я встал затемно, чтобы испечь для внуков оладушки — пышные, румяные, как солнышко. Но то, что ждало меня у двери сына, перевернуло всё с ног на голову.
Живу я в тихом городке под Екатеринбургом, где утренний мороз рисует узоры на стёклах. Мне 68, и вся моя жизнь — это дети: сын Дмитрий и дочь Анастасия. Они давно выросли, обзавелись семьями, но для меня они по-прежнему те самые малыши, ради которых я живу. Дмитрий с женой Татьяной и детьми — Васей и Дашей — живёт в соседнем доме, а Настя с мужем уехала в Казань. Я помогаю, как могу: ношу продукты, чиню вещи, чтобы облегчить им жизнь.
Вчера, как обычно, подошёл к их квартире в половине седьмого. Проснулся ни свет ни заря, чтобы успеть к завтраку. Взял с собой оладьи — внуки их обожают. Уже представлял, как они будут радоваться, как мы вместе попьём чаю. Но мои надежды разбились в одно мгновение.
Постучал — никто не открыл. Позвонил снова. Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появилась Татьяна. Взгляд у неё был колючий, будто шипы. «Иван Семёнович, хватит уже тут шастать! Мы не просили вас приходить», — бросила она, даже не поздоровавшись.
Я остолбенел. В руках — горячий контейнер, в груди — ком. «Я же для внуков…» — начал я, но она резко перебила: «Нам ваша помощь не нужна. Хватит лезть!» Вырвала оладьи и захлопнула дверь. Я стоял, будто облитый ледяной водой.
Вернулся домой, и сердце сжалось. В чём провинился? В том, что старался? В том, что отдал им всю свою жизнь? Дмитрий даже не вышел, не позвонил. Его молчание резало глубже, чем слова невестки. Вспомнил, как растил его однажды, как без сна сидел у его кровати, когда он болел. А теперь я — лишний?
Анастасия не раз говорила: «Пап, оставь их, пусть живут сами». Но как же не помочь? Внуки — моя радость. Думал, моя забота им нужна. Но слова Татьяны отравили душу. Чувствую себя выброшенным, словно старый хлам.
Весь день перебирал в голове этот момент. Может, и правда перестарался? Но почему Дмитрий молчит? Позвонил — трубку не взял. Лишь к вечеру пришло смс: «Пап, не кипятись. Были дела». Не кипятись? Да меня просто вычеркнули!
Раньше Татьяна радовалась моей помощи. Я возил детей в школу, чинил сломанные игрушки, пока она работала. А теперь, когда внуки подросли, я стал неугоден? Или она настроила Дмитрия против меня? Голова пухнет от мыслей, а сердце ноет, будто на него наступили.
Сегодня решил: больше не пойду без приглашения. Если моя забота — обуза, не буду навязываться. Но как же больно! Внуки — это всё. Страшно подумать, что я их потеряю. Хочу поговорить с Димой, но боюсь услышать горькую правду.
В 68 лет мечтал о тёплых вечерах с семьёй, о внуках на коленях. Вместо этого — холод и закрытая дверь. Но я не сдамся. Найду в себе силы жить дальше — для Насти, для себя. Может, съезжу в Казань, займусь плотничеством. Не знаю, что будет, но одно ясно: я заслуживаю уважения.
Эта запись — моя исповедь. Отдал детям всё, а в ответ — равнодушие. Может, они не понимают, как больно ранят. Но я не позволю их чёрствости сломать себя. Моя любовь к ним останется, даже если они от неё откажутся. Найду свой путь. Даже в 68.
**Вывод:** Лучше дать человеку упасть, чем держать его против воли. Иногда самое большое проявление любви — просто отпустить.
