8 марта, 2024
Меня зовут Дмитрий. Обычный мужик, зажатый между молотом и наковальней — между женой и матерью. После рождения дочки наша жизнь превратилась в кошмар, и теперь я не уверен, останется ли семья целой.
Мать у меня — характерная. В чужом доме вела себя как у себя, границ не признавала и считала, что имеет право лезть в мою жизнь. Почему? Потому что я её сын. Единственный. Любимый. Значит, всё, что касается меня, касается и её. И никому, даже жене, она не позволит тут командовать.
Жену зовут Светлана. Живём вместе пять лет, люблю её. Умная, терпеливая, хоть и упрямая, но справедливая. С самого начала мать её невзлюбила. Раздражало всё: как говорит, как суп варит, даже как смеётся. Я списывал на ревность — мать всегда считала, что никто не позаботится обо мне лучше неё. Возможно, именно это и погубило нас.
Три недели назад Света родила дочку. Роды были тяжёлыми, и она долго приходила в себя. Мать, узнав, что началось, устроила скандал — требовала, чтобы её пустили в родзал. Конечно, Света отказала — даже свою мать не хотела там видеть, не то что мою.
Когда мать не пустили, она устроила истерику прямо в больнице. Орала, рыдала, обвиняла всех, что её лишают права быть бабушкой.
После выписки Света всё же разрешила моим родителям прийти, но поставила условие — чтобы мать вела себя прилично. Та поклялась, но едва переступила порог — началось.
— Что у вас за свинарник во дворе? — сразу начала она. — Тебе не стыдно, Светлана? Ты же теперь мать! Хоть бы полы вымыла перед гостями.
Света молча выслушала, потом холодно сказала:
— Больше не приходите. И забудьте дорогу в этот дом.
После этого у нас побывали все — и мои родственники, и её. Даже отец. Только мать не приходила. Света ни капли по ней не скучала. Мы жили с дочкой в своём маленьком мире.
Но однажды Света уехала к врачу, а я остался с малышкой. Мне стало жаль мать — ведь она так хочет увидеть внучку. Что может случиться за пару часов? Я её позвал.
Мать примчалась мгновенно. Я предупредил: у тебя два часа. Но она, разумеется, проигнорировала. Через два с половиной Света вернулась и застала свекровь, качающую нашу дочь.
Дальше было то, чего лучше бы не было.
Света взорвалась. Заорала, вырвала ребёнка из рук матери, трясясь от ярости, кричала, чтобы та убиралась. Мать оправдывалась, я попытался вступиться, но сорвался:
— Ты не одна её родила! — кричал я. — Это и моя дочь! Я тоже решаю, кто её видит! Ты не имеешь права выгонять мою мать!
— Тогда валите оба! — завопила она в ответ. — Сейчас же!
И вышвырнула нас за дверь. Меня и мать. Сказала, чтобы я не возвращался.
Теперь я у родителей. Отец молчит, мать каждый день шипит на Свету. А я не знаю, что делать. Скучаю по дочке. По дому. Понимаю, что был не прав. Но и Света, кажется, переборщила.
Как быть, когда ты зажат между двумя женщинами, для которых ты всегда должен выбирать сторону?
Кто из нас виноват? Или теперь семья, которую я строил, разрушена навсегда?
Жизнь научила меня: нельзя пытаться угодить всем. Кто-то всё равно останется обиженным. И чаще всего это будешь ты сам.
