Они снова сидели в том самом уютном кафе на перекрёстке старого арбата — Арина и Дмитрий.
Она — высокая, стройная, с беспокойными прядями тёмных волос, которые никак не хотели подчиняться заколкам и выбивались то тут, то там, будто напоминая, что она не картинка, а живая, с характером.
Он — крепкий, с усталыми, но добрыми глазами, с морщинками у уголков, такими, какие бывают у тех, кто смеётся по-настоящему, не притворяясь. Седина уже пробивалась у висков, но она не старила его, а придавала солидности.
Они сидели друг напротив друга, словно время вокруг них застыло. Он аккуратно размешивал сахар в её чашке — две ложки, не больше, не меньше. Она же, как всегда, крутила в пальцах бумажную салфетку, сворачивая её в тугую трубочку.
Выглядели они так гармонично, будто и не было этих долгих лет разлуки. Но я-то знала — за этой тишиной кроется целая жизнь: выборы, слёзы, сомнения и… любовь.
— Арин, а как вы познакомились? — не удержалась я однажды.
Она посмотрела на Дмитрия, будто спрашивая разрешения. Тот кивнул.
— Я тогда только устроилась в банк, — начала она, опустив взгляд. — Всё было новое, страшное… А он… — она хмыкнула.
— А я был самодовольный начальник отдела, — усмехнулся Дмитрий.
Арина покачала головой:
— Невыносимый. Все девочки в отделе затихали, когда он входил. Дорогой костюм, осанка, взгляд… Но смотрел он только на меня.
— В голубом платье и с ямочкой на щеке, — тихо добавил он. — Смеялась так, что казалось, в комнате светлее стало.
Арина улыбнулась и машинально коснулась щеки.
— А потом… Потом он пригласил меня на ужин. И напился. И признался, что женат.
Тишина навалилась тяжёлым одеялом. Воспоминание ударило с новой силой. Дмитрий сжал чашку. Арина смотрела куда-то сквозь стены.
— Я сразу решила — никакого будущего. Я не хочу быть “той самой”. Но он не отступал. Цветы, книги, поездки… Благодаря ему я впервые попала в Большой театр, в консерваторию… Я жила.
— Почему не сложилось? — осторожно спросила я.
— Он предложил развод. А я сказала “нет”. Потому что боялась. Боялась, что он пожалеет. Что я окажусь не той, кого он придумал. Что его дети меня не примут. Я испугалась любви.
— А я не смог разрушить всё. Дети, общий быт… Я испугался ответа, — добавил Дмитрий.
Арина глубоко вздохнула.
— Потом я встретила другого. Всё завертелось, предложение, свадьба… Я сбежала. Даже не попрощалась.
— Я бы уговорил тебя остаться, — прошептал Дмитрий. — Но не тогда. Осознал слишком поздно.
— Через годы мы случайно столкнулись здесь. Я уже разводилась, а он сказал, что рад за меня. Я солгала, а он понял.
Дмитрий дотронулся до её руки.
— Ты всегда приподнимаешь плечо, когда врёшь, — тихо сказал он.
Они молчали. Смотрели друг на друга. В этих взглядах было всё: прожитое, несказанное, упущенное.
— Теперь мы друзья, — улыбнулась Арина. — Или почти друзья.
— Мы просто умеем любить. По-своему. Без условий и обязательств, — сказал Дмитрий.
И я подумала: чудо — не в том, чтобы встретить, а в том, чтобы не растерять в себе тепло, даже если ничего не сложилось. Суметь оставить человека в своей жизни, несмотря ни на что.
Обыкновенное чудо. Но разве оно не самое настоящее?
