Непредвиденный визит к семье тайна, которую лучше не раскрывать
Я, Галина, пришла к дочери без всякого предупреждения и увидела то, о чём никогда бы не подумала.
Иногда счастье кажется простым: дети здоровы, у них крепкие дома, внуки смеются. Я всегда верила, что счастлива был любящий муж, дочь Ксения, её малыши. На жизнь хватало рублей, но наш дом наполняло тепло и согласие. Казалось, большего и не нужно.
Ксения вышла замуж в двадцать второй год, её избраннику тридцать пятый. Мы с Сергеем одобрили: Виктор Петрович человек с хорошей репутацией, квартира в центре Самары, надёжный инженер. Не юноша, а мужчина с корнями в земле. Свадьбу оплатил он сам, отправил супругу в Крым на медовый месяц, подарил золотые серьги. Родные воскликнули: «Ксении повезло сразу в шелке ходит».
Первые годы шли, как по маслу. Родились Илья и Мила, переехали в коттедж под Москвой, навещали нас по праздникам. Но постепенно я заметила, что дочь будто потускнела. Ответы её звучали односложно, улыбка была натянутой, а в глазах пустота. Мать не может обмануть сердце: чтото шло не так.
Однажды, не выдержав, собралась к ней. Звонок тишина. Сообщение прочитано, ответа нет. Решила ехать без предупреждения, ведь по внукам давно соскучилась.
Ксения встретила меня не радостью, а испугом. Она отряхнулась, быстро приготовила чай. Я поиграла с детьми, сварила борщ, осталась ночевать. Ночью вернулся Виктор Петрович, почти под полночь. На его пиджаке блеснул рыжий волос, от него пахло ароматом «Золотой Дуб». Он лёгко поцеловал жену в щёку, и та, не сказав ни слова, ушла в спальню.
Я стояла на кухне, попивая воду, когда услышала шёпот с балкона: «Скоро, дорогая Она даже не подозревает». Стакан задрожал в руке, горло сжалось.
Утром спросила прямо: «Ты в курсе?». Ксения побледнела, прошептала: «Мама, не надо. У нас всё нормально». Но я перечислила факты: рыжий волос, аромат, ночные звонки. Она, словно по нотам, ответила: «Тебе показалось. Он хороший отец. Нас обеспечивает. Любовь не главное».
Скрыв слёзы в ванной, я осознала: теряю не зятя, а дочь. Она выбрала комфорт вместо уважения, а он цинично пользуется этим.
Вечером позвала Виктора на разговор. Он даже не стал оправдываться:
И что? Не бросаю их. Квартира, школа для детей, шубы всё есть. Ей удобно. А ты не лезь в своё дело.
А если я всё расскажу?
Она знает. Просто делает вид.
Я возвращалась домой в электричке, глотая слёзы. Сергей шептал: «Не суйся, потеряешь окончательно». Но как молчать, видя, как дочь гаснет?
Молюсь, чтобы однажды она взглянула в зеркало и поняла: достоинство дороже бриллиантов. Что верность не подвиг, а норма. Тогда, может, соберёт чемоданы, возьмёт детей за руки и уйдёт.
А я буду ждать. Даже если сейчас она закрылась стеной. Мать не отступит, даже когда боль разрывает душу на части. Ведь это не просто слово это навсегда.
