Володя вернулся с работы в приподнятом настроении. Он даже не снял пальто, как обычно, а сразу с порога крикнул:
— Солнышко, я дома!
Но тишина в ответ остудила его пыл. Он заглянул на кухню — и тут же насторожился. Лизавета сидела у окна, подперев ладонями подбородок. Её лицо было мрачным, глаза красные от слёз.
— Лизонька… Что случилось? — он подошёл и осторожно присел рядом.
— Мама приходила… — с горечью выдохнула она. — Опять попрёки, опять про деньги. Говорит, что я бестолочь, что мы живём «как в коммуналке»… А ты чего такой весёлый?
Володя на мгновение замялся, потом расплылся в улыбке:
— Потому что у меня для тебя сюрприз! Ты должна увидеть сама. Подожди!
Он вышел и через минуту вернулся с огромной спортивной сумкой.
— Это что?
— Открой. Посмотри.
Лизавета нехотя расстегнула молнию — и глаза её округлились. Сумка была полна до верха купюрами.
— Это… Откуда?!
— Сегодня приезжал дедушка. Прямо на работу. Сказал, что хочет дать нам старт — все свои накопления, чтобы мы купили свою квартиру. Я сначала отнекивался, но он настоял. Сказал, что я единственный внук.
Лизавета вдруг разрыдалась.
— Я так устала… А тут ты… Спасибо тебе. Спасибо деду.
Они обнялись. Вечером, лёжа на диване, они гадали, в каком районе искать жильё, где заказывать мебель и как всё обставить. Счастье было так близко — рукой подать.
Новоселье отметили скромно, но с душой. Пришли родственники, включая мать Лизы. Та, как всегда, начала с порога: покритиковала ремонт, заявила, что санузел «не фонтан», и тут же вручила «подарок» — их старый сервант.
— Возьмите хотя бы это. Почти как новое. И в зал, и в гостиную, — с гордостью объявила она.
Лизавета еле сдержала раздражение:
— Мама… Мы уже заказали новое.
— Ну, вы бы хоть сказали! Теперь куда нам это девать? Вечно ты всё портишь! Кстати, про шубу не забыла?
— Подарок готов. Но не шуба.
Обиженная мать вышла, хлопнув дверью.
Новый год они решили встретить вдвоём. Вернее — втроём. За несколько дней до праздника Лизавета узнала, что ждёт ребёнка. Первым они рассказали деду.
Старик, услышав, что скоро станет прадедом, вдруг заплакал:
— Уж думал, не доживу… Спасибо вам, родные. Это лучший подарок.
И в тот момент, среди зимней тишины, с запахом хвои и мандаринов, со слезами на морщинистых щеках старика, с теплом и надеждой в груди, Володя понял — никакие чужие попрёки, никакие доставшиеся в наследство серванты и родительские нотации не имеют значения. Потому что рядом — его семья. Его дом. Его счастье.
