Непривлекательная
Вспышка Тупой хлопок Тьма Тьма
Наконец, мрак отступил, и в комнате прозвучал прерывистый голос:
Тихон Яковлевна, спасатель, у них в цехе чтото взорвалось.
Боль пронзила шейную часть, и в полудрёме я ощутил, как чьято рука прижалась к горлу. С трудом приоткрыл глаза. Передо мной блеснул золотой прямоугольный кулон с выгравированными знаками зодиака, а рядом стояла женщина в белом халате.
В операционную! крикнул голос, ближе к уху.
Мои родители вернулись с работы в Московский завод электроники. Мать бросилась на кухню, бросив взгляд в комнату, где я делал домашнее задание. Отец, Игорь Петрович, зашёл, заметив, что настроение у сына мрачное.
Тимофей, в чём дело? погладил меня по голове.
Ничего, пробурчал я, четвертиклассник.
Говори, сынок!
Скоро 8 марта. Учительница задержала нас и потребовала подготовить подарки для девочек.
И в чём проблема? улыбнулся отец.
Мы все одинаково, мальчики и девочки. Она распределила, кому кого дарить я тяжело вздохнул. Мне досталась «некрасивка», Злата Ерофеева.
Все девочки хотят подарок, и «некрасивые» тоже, попытался отцовски вести разговор. Как она распределяла? По алфавиту? По знакам зодиака?
По совместимости, ответил я. Злата Дева, а Тельцу, как мне, подойдёт.
Хорошо, если вам подходит! Может, даже в неё влюбишься.
Я?! В Злату Ерофееву?!
Отец рассмеялся, а мать вбежала в комнату:
Что здесь происходит?
Лена, иди в кухню, строгим тоном приказал Игорь. Мы с сыном ведём серьёзный разговор.
Когда она ушла, я спросил:
Папа, что мне теперь делать?
Делать подарок!
Какой?
Завтра на работе я сделаю твоей «избраннице» подарок.
Как ты, работяга, можешь?
Я в гальваническом цехе, покрываю металлы различными сплавами.
Папа, я не понял.
Завтра увидишь!
***
На следующий день отец принес золотой прямоугольный кулон на цепочке. На одной стороне были выгравированы два знака зодиака Телец и Дева, а на другой мелкими буквами:
«Моей однокласснице Злате на 8 марта! Игорь».
Кулон блеснул, когда мама положила его в прозрачный пакетик.
***
Наступило 8 марта. Учительница Марина Сергеевна отказалась вести уроки. Сначала ученики вручили ей подарки, а потом объявила, что мальчики должны подарить девочкам.
Все бросились к своим «избранницам». Я подошёл к Злате Ерофеевой и, повторяя отцовскую реплику, сказал:
Злата, с праздником! Может, судьба соединит Тельца и Деву.
Сказав заученную строку, я вернулся на своё место, не заметив, как в груди забилось сердце к той, по моему мнению, некрасивой девушке.
Через месяц семья Златы переехала в другой район, а сама она перешла в другую школу.
***
Я открыл глаза в белой палате ГКБ им. Сеченова. Боль в правой части тела, но левая рука подвижна.
Где я? спросил я, слыша скрежет колёсных кресел.
Ты в отделении экстренной хирургии, сказал мужчина в халате, подходя к кровати. Всё на месте, только отрезаны волосы с головы до пят.
Медсестра подошла и спросила:
Как чувствуете себя?
Что со мной! ответил я.
Жизни вам ничего не угрожает, раны заживут. Мы подготовили телефон, мама хочет позвонить, когда проснёшься.
Сынок, прозвучал сквозь слёзы голос матери.
Мама, всё в порядке, я старался звучать бодрее. Говорят, только небольшие шрамы останутся, скоро выпишут.
Я не могу остаться с тобой ночью, сказала она, подходя к кровати.
Спасибо! улыбнулся я, кладя телефон рядом.
Скоро тебя выпишут, ответила медсестра, три недели восстановления.
Сосед по палате спросил:
Что случилось?
Я спасатель. На заводе взорвались цистерны, мы бросились в пожар, спасали троих пострадавших. Я вышел последним, когда рядом взорвалась ещё одна цистерна
Тебе досталось, сказал врач, входя в палату.
Вошёл коллега, Андрей Козлов, и бросился к моей койке:
Привет, Тимофей! Как живёшь?
Руки, ноги целы! ответил я, поднимая левую руку.
Что дальше было?
Мы уже выходили, когда взорвалась ещё одна цистерна. Хранили тебя, ты весь в крови, врачи уже рядом
Спасибо!
Ты о чём? спросил Андрей, улыбаясь. Нас собирают к медалям.
Меня скоро выпишут, сказал я.
Ладно, я ухожу. У вас сейчас обход, сказала медсестра.
Врачхирург, четырёхдесяти лет, подошёл к кровати:
Как дела, герой?
Нормально.
Если разговариваешь, значит живёшь. Давай осмотрим!
Вы меня зашивали? спросил я. Нет, Верочка Владимировна, она придёт послезавтра.
***
Через два дня я пытался встать, но боль в ногах была сильна, правая рука разодрана, по всему телу десятки ран. Две на лице от осколков, когда взорвалась цистерна. Я посмотрел в зеркало лицо всё ещё опухшее.
Врач, который два дня подряд склеивал меня в операционной, должен был сегодня сделать обход. Я волновался.
Вошла молодая, строгая, но в очках, белый халат подчёркивал её серьёзность. Я уже был женат, но развод с супругой уже оформлен её не устраивала зарплата спасателя.
Здравствуйте! поздоровалась она, подходя к кровати.
Вы меня склеивали?
Да, всё в порядке, улыбнулась она. Чтото не так?
Всё отлично! Большое вам спасибо!
Позвольте осмотреть.
Она наклонилась, и я увидел кулон со знаками зодиака, свисающий с её шеи:
Злата Ерофеева!!! воскликнул я.
Она посмотрела на моё опухшее лицо.
Извините! произнесла, не узнав меня.
Я Телец, указал я на кулон.
Тимофей Гончаров? её губы дрогнули. Ты меня помнишь?
Конечно, Злата, я положил ладонь ей на плечо.
Прости! вытерла слёзы платком. Не думала, что мы снова встретимся.
***
После этого Злата не приходила в мою палату, но я понял, что у неё график, как и у меня: днём, ночью и два выходных. Я не хотел выглядеть перед ней беспомощным, поэтому весь следующий день перебирал палату, опираясь на койки, держась за стену, выходя в коридор.
Вечером смену сменили, почувствовалась разница в голосах. На обходе раздались крики, шаги, привозящие очередного пострадавшего.
Десять часов спустя медсестра выключила свет, но я не мог спать. После полуночи в коридоре слышались шаги, а в тишине я ощутил, как ктото плачет. Я открыл дверь, осторожно вышел.
За дежурным столом сидела моя бывшая одноклассница, погружённая в слёзы. Я подошёл, положив руку ей на плечо:
Ты, Злата!
Она бросилась в меня:
Я оперировала женщину, упавшую под машину. Делала всё возможное, но она сейчас в реанимации, ей не спастись. У неё дети, муж рядом в палате
Успокойся, Злата!
Три года работаю хирургом, и всё не могу привыкнуть к смерти.
Я тоже пережил много, но спасали жизни. От этого жена ушла, сказав, что я мало зарабатываю.
У меня тоже всё то же она посмотрела в глаза. Живу с родителями, пока не найду себя.
Нам по двадцать семь, жизнь перед нами.
Нет, Тимофей, нам уже по двадцать семь.
У неё пульс пропадает, крикнула медсестра.
Извини! и Злата бросилась в реанимацию.
Этой ночью я не мог уснуть. Утром медсестра снова сделала мне укол.
Женщина, которой оперировали сегодня ночью, живёт? спросил я, удивлённый.
Живёт, но состояние критическое.
***
Прошло три недели, раны зажили. Мы видели друг друга в её смены, и меня всё сильнее тянуло к ней, но отделение экстренной хирургии не место для личных признаний.
Во время утреннего обхода врачхирург объявил:
Сегодня выписываю вас. Сразу в поликлинику, там решат, сколько ещё останетесь в больнице.
Можно собираться!
Да, не торопитесь, выписку скоро подготовят.
Когда врач ушёл, я побрился, глядел в зеркало и заметил, что два оставшихся шрама лишь добавляют мужества.
Вышел в коридор, встретив больную, которая шла к лифту.
«Она всё-таки выжила!» мелькнула мысль.
Медсестра подала выписку:
До свидания, Тимофей! Больше к нам не возвращайтесь!
Я жил в однокомнатной квартире, но поехал к родителям, ведь мама ждала меня с волнением.
Сыночек! бросилась она в объятья.
Всё, мама! Я жив и здоров.
Пойдем, я приготовила обед. Какой ты худой стал!
Как я соскучился по домашней еде!
Пока не поправишься и не женишься, живи в родном доме. Твоя комната всё ещё пустует, крикнула она, как ребёнок. Иди, руки вымой!
К вечеру я зашёл в парикмахерскую, вернулся в квартиру, мать привела одежду в порядок. Вечером пришёл отец с работы, мы сели за стол, как раньше, и говорили до ночи.
Лёг в своей комнате, где прошло детство, но сон пришёл не сразу:
«Завтра в поликлинику, потом на завод, а вечером»
Эти мысли убаюкали меня далеко за полночь.
***
На следующий день я пошёл в поликлинику, прошёл по кабинетам, потом вернулся на смену в завод. Вечером собирался домой.
Куда ты? спросил отец.
Папа, помнишь, когда я учился в четвёртом классе? Ты сделал мне кулон для одноклассницы?
Для некрасивой Златы Ерофеевой? Помню.
Ты говорил: «Выросёшь, может, в неё влюбишься». Помню.
Папа, Злата сейчас хирург. Она делала мне операцию, и всё ещё носит тот кулон.
Вот это да!
Папа, твои слова сбились. Я иду к ней!
Двадцать семь лет совсем не так уж и много, чтобы начать жизнь с тем, кого любишь.
