— Ну, у Артёма всё в порядке. Выписываю в садик, — доктор протянула Наталье справку. — Не болейте больше, Артёмка.
Мальчик кивнул и улыбнулся маме.
— Пойдём, — Наталья взяла сына за руку и на выходе обернулась. — До свидания.
— Пока-пока! — бойко отозвался Артём.
В коридоре Наталья усадила его на стул и отправилась в гардероб за курткой. Артём весело дрыгал ножками и разглядывал других детей. Когда они оделись, мама замотала ему шарф покрепче.
— Завтра в садик. Соскучился? — спросила она.
— Ну конечно! — засмеялся мальчик.
Они вышли из поликлиники и зашагали по заснеженной дорожке к автобусной остановке.
— Мам! Ма-ам! — Артём дёрнул Наталью за руку, выдергивая её из раздумий о завтрашнем выходе на работу и возвращении к привычной жизни.
— А? — очнулась она.
Следовала за взглядом сына и увидела женщину с коляской. В ней сидел мальчик лет пяти — рот полуоткрыт, по подбородку течёт слюна, глаза пустые.
Наталья резко отвела взгляд.
— Мам, а чего он в коляске? Он же большой, — прошептал Артём.
— Он… болен, — ответила она.
— А меня ты в коляску не сажала, когда я болел! — не унимался сын.
— Пойдём быстрее. Он болен по-другому. — Наталья бросила взгляд на удаляющуюся женщину и потянула Артёма к остановке.
С тех пор как родился сын, она не могла спокойно смотреть на больных детей — сердце сжималось от жалости. Особенно тяжело было видеть матерей, оставшихся с такими детьми один на один. Мужья часто не выдерживали и уходили. Хорошо, если рядом есть бабушки или сёстры…
А она бы смогла? Взяла бы на себя этот крест? Или… Нет, даже думать об этом было страшно.
Пока автобус вез их домой, Наталья вспоминала…
***
Она была бойкой, весёлой, с парнями не засиживалась — замуж не спешила, о детях и речи не шло. Но годы шли: подруги уже переженились (некоторые даже по два раза), у кого-то дети в школу пошли. Родственники при встречах удивлённо поднимали брови: «Наташ, тебе ведь уже за тридцать! Когда замуж?»
Со временем и ей захотелось семьи. Готовить завтраки мужу, гулять с коляской в парке, хвастаться первыми шагами ребёнка. Но мужчины, которые ей нравились, были или женаты, или, обжегшись раз, не торопились снова связывать себя узами. А те, кто к ней сватался, — не цепляли. Вечная русская рулетка: не сошлись звёздами.
А потом появился он. Не её тип, не принц на белом коне. Но подруги хором твердили: «Хватит капризничать! Если не сейчас, то когда?» Мама вздыхала: «Рожать пора, а ты всё ждёшь идеального».
Будущий муж говорил красивые слова, строил планы, сделал предложение — и Наталья согласилась. После пышной свадьбы почти сразу забеременела. Куда торопиться? Тридцать три — не шутка.
Она ходила по улицам с улыбкой, заглядывала в магазины с детскими вещами, разглядывала крохотные комбинезончики. Рука сама ложилась на живот — будто защищала маленькую жизнь внутри. Она уже любила эту малышку. Очень хотелось девочку.
Токсикоз прошёл, но начались кошмары. Снилось, что ребёнка украли, что коляска пустая… Просыпалась в потолоках, хваталась за живот — и долго не могла успокоиться.
— Это нормально, — успокаивали в консультации. — Все беременные переживают.
Однажды она не почувствовала шевелений. Весь вечер прислушивалась, а утром побежала на УЗИ.
— Почему молчите?! — чуть не закричала Наталья, заметив, как врач хмуро смотрит на экран.
— Всё в порядке, мамочка, сердце бьётся. Вот, слушайте. — Раздался частый стук. — Просто спит крепко, никак не шевельнётся.
— Он? Мальчик?! — ахнула Наталья.
— А вы не знали?
Когда малыш наконец толкнулся, она выдохнула:
— Живой! Проснулся! — и засмеялась.
Чем ближе роды, тем страшнее становилось. Живот — огромный, спина — будто переломана.
— Богатырь у вас будет, — улыбались врачи.
— А я… сама рожу? — Наталья ёжилась.
— А куда вы денетесь? — отвечали ей.
— Но я же старородящая, да? — занервничала она.
— И в сорок рожают! Всё у вас получится.
— А кесарево можно? — робко спросила Наталья.
— Зачем? Показаний нет.
— Но мне снятся жуткие сны… Я чувствую, что… — начала она, но врач махнула рукой:
— Не накручивайте себя.
В роддоме заведующая, выслушав её, нахмурилась:
— Операция вредна для ребёнка. Осложнения, наркоз…
— А при обычных родах их нет?! — вспылила Наталья.
— Приходите за три дня до ПДР, — с раздражением сказала врач.
— А если роды раньше? Если вас не будет? — Наталья уже плакала.
— Я приеду! — фыркнула та.
Но Наталья не поверила.
В отчаянии она нашла номер бывшей коллеги, чей муж работал гинекологом. Та, к счастью, ответила:
— Мы работаем тогда, когда дел нет, — пояснил врач.
Он оказался спокойным, уверенным, без намёка на раздражение. Выслушал, посмотрел УЗИ.
— Тройное обвитие… Да, вовремя пришли.
Операция прошла быстро. Когда Наталья услышала первый крик, слёзы хлынули сами.
— Вот ваш богатырь! — доктор поднял кроху.
***
Теперь этот самый лучший на свете мальчик сидел рядом в автобусе и тараторил без остановки.
— Мам, ты купишь мне машинку? Прямо сейчас? — переспросил Артём.
— Куплю, — улыбнулась Наталья.
Она вспомнила того мальчика в коляске. Как же тяжело его маме… Ни первых слов, ни школы, ни внуков.
Раньше Наталья думала, что счастье — это квартира, машина, карьера. Но нет. Счастье — это когда твой ребёнок жив, здоров и сжимает твою руку своими тёплыми пальчиками.
Врачи спасают жизни. Но иногда стоит прислушаться к материнскому сердцу. ВедьНаталья крепче сжала руку сына, глядя, как за окном автобуса мелькают огни родного города, и подумала, что самое страшное уже позади — теперь осталось просто любить.
