15 сентября.
Сегодня я снова прошлась по коридорам моего бутика в центре Москвы. Отец, который когдато помогал мне открыть эту сеть ювелирных магазинов, уже давно ушёл в отставку, но его наставления живут в каждом моём решении. В сорок лет я стала тем, кто уверенно стоит на ногах, ходит по светским раутам, появляется на обложках «Теории мод» и знакома с актёрами, певицами и адвокатами, что так часто собираются в столичных ресторанах.
Мой сын, Марк, уже учится в школе, и, кажется, всё в моей жизни «на месте». Но в сердце всё ещё пусто не хватает любви, а одиночество в пятикомнатной квартире ощущается, как холодный ветер из Твери, где я провела детство с бабушкой.
Моя бабушка, Анна Петровна, воспитывала меня, пока родители, работая по контракту, перебирались в Москву, когда мне было лишь шесть. Она обожала меня без остатка, а я, подросшая, влюбилась в одноклассника Богдана. Нам было по шестнадцать, и бабушка лишь отмахивалась: «Кому в шестнадцать не было бы душевных бурь, как в крошечном котелке?».
Мы с Богданом стали как две половинки одного сердца, закончили школу, поступили в институт. На первом курсе я, задрав голову, объявила ему: Готовься стать отцом. Он улыбнулся: Всегда готов!
Но уже через месяц я взяла документы и уехала в Москву к родителям. Богдан растерялся, нашёл утешение у моей бабушки, которая, покачивая головой, сказала: «Чего ты хотел, соколик? Кормить ребёнка учебниками? Любовьлюбовью, а ребёнок не игрушка».
Богдан написал мне письмо, я ответила коротко: «Приезжай». Он мчался к мне, но дверь открылa мать Анна Ивановна. Мы с ней говорили, а я уже была в санатории, отдыхала две недели. Анна Ивановна, как строгий страж, просила его оставить меня в покое.
Я вспоминаю, как Богдан, стоя перед ней, выглядел как гвоздь в стене никчёмный и застрявший. Он ушёл, сев на скамейку у подъезда, а я возвращалась к своей работе, будто бы вёрстка судьбы уже была готова.
Имя Стеллы, от латинского «звёздная», теперь для Богдана стало символом путеводной звезды. Я вижу, как он, вернувшись в Москву, когда родила сына Марка, пытается улыбнуться маме, а я, погружённая в деловые вопросы, отгоняю его подарки: «Молодой человек, нам не нужны ваши подарки, Марка без вас вырастим».
Богдан, словно птица с опущенными крыльями, возвращался к своим делам, а мой друг подливал масла в огонь: «Бойся тестя, богатого, как чёрт рогатый».
Время шло, и в мою жизнь вошла Милана девушка с искренним сердцем, которой я подарила сыну имя Юлия. Вместе мы прошли через брак, и я понял, что её любовь как крепкий брусок в холодную зиму. Милана предупредила меня: «Твои слова жёстки, но я выжму из себя всё, чтобы отвоевать тебя».
Я стал мэром небольшого городка, а память о Стелле (я уже давно стала Светланой) всё ещё горела в моём сердце. Через пять лет я, живя в Лондоне с мужем, всё же вернулась в Россию, ведь одиночество меня не устраивало. Когда Марку исполнилось четырнадцать, он начал бунтовать, и я позвонила Богдану: «Богдан, ты нужен! Приезжай!».
Он бросил все дела, бросился в Москву спасать меня, а Милана, сидя у окна, плакала, слыша мои ночные звонки. Её мир сократился до роли второй в жизни мужа, но в её душе оставалось место для боли и надежды. Я слышала её мысли: «Жена мужу пластырь, муж жене пастырь».
Весна настала, и я готовилась к свадьбе Марка. Богдан привёз подарок путёвку в Грецию на двоих. В разгар праздника я тихо шепнула ему на ухо: Может, начнём всё сначала?
Он, глубоко вздохнув, ответил: Нет, Светлана, поздно. Я хочу быть с Миланой, лучшей женой, которую только мог найти.
Записала эти мысли в дневник, чтобы понять, что даже если звёзды падают, они не всегда приносят свет. Иногда они лишь напоминают о пути, который мы уже прошли.
