Они сидели на набережной и наблюдали, как утки ловят куски хлеба, брошенные детьми. Сессия позади, впереди два месяца свободы: ни пар, ни скучных лекций, ни утомительных экзаменов.
— Что будешь делать? — спросил парень, не отрывая взгляда от дрожащей водной глади.
— Высыпаться, читать, гулять… — ответила девушка, словно заученный урок. — А ты? Домой поедешь? — внезапно погрустнев, спросила она, с тревогой глядя на парня.
— Нет. Знаешь, я всегда мечтал о море. Представляешь, ни разу не был. Одноклассники приезжали загорелые, хвастались ракушками, рассказывали о дельфинах… А у нас с отцом никогда не было денег. А когда мама умерла, тут уж не до моря стало.
— А мы каждое лето ездили в Сочи, пока жил папа, — мечтательно сказала девушка, глядя вдаль, будто там всё ещё было её счастливое детство. — А что, у тебя появились деньги? — вернулась к реальности она.
— Нет. Но можно занять.
— У кого? Половина наших уже разъехалась, другая — потратила остатки стипендии на праздник. Да и отдавать потом как-то… — Аня упрекающе посмотрела на профиль Никиты.
— Нужно немного, лишь бы не с голоду умереть и на билеты. Там тепло. «Под каждым ей кустом был готов и стол, и дом», — процитировал он. — Жильё можно снять за копейки. А деньги я верну, заработаю. Просто время нужно.
— Откуда ты знаешь? В сезон ничего дёшево не снять. Матрас под пальмой будет стоить, как номер в «Метрополе». Чем басня закончилась, помнишь? — наставительно спросила Аня.
— Ну чего ты такая… скучная. А если найду деньги — поедешь? — Никита повернулся и поймал её растерянный взгляд.
— Вряд ли. Мама ни за что не отпустит, — честно призналась она.
В этот момент одна из уток с шумом взлетела, распугав остальных. Парень с девушкой отвлеклись. Утка, поймав несколько кусков, с довольным видом отплыла в сторону.
— Сейчас. — Никита достал телефон из кармана джинсов и набрал номер. — Сань? Да, сдал… Не важно, главное — сдал. Слушай, одолжи тысяч тридцать… Нет? А сколько есть? Ну ладно, давай. Вечером буду. — Он убрал телефон. — Вот и деньги есть. Поедешь?
— Ты серьёзно? Билеты на поезда до осени давно раскупили, — скептически заметила Аня.
— Можно ехать с пересадками, автостопом. Или скажи прямо — струсила, — усмехнулся Никита.
— Я не струсила! — вспыхнула она. — Просто… мама не отпустит.
— Ты с ума сошла? Вдвоём с парнем? На юг? Знаешь, что люди подумают? Нет, и речи быть не может! — резко ответила мама и для убедительности покачала головой.
— Мам, я взрослая. Не заставляй меня уходить без разрешения. — Голос Ани дрогнул, глаза наполнились слезами.
— Что за слова? Сбежать от родной матери? И ради кого?
— Я люблю его, — прошептала она, понимая, что это самый неубедительный аргумент.
— Дочка, у тебя вся жизнь впереди. Куда ты торопишься? Закончите учёбу, поженитесь — тогда и поедете, — устало сказала мама.
Аня всхлипнула.
— Значит, тебя не переубедить? Не хочу, чтобы мы расстались врагами. Поезжай. Только обещай — если что-то пойдёт, позвонишь.
— Обещаю, — Аня бросилась к матери и обняла её. — Я пойду собираться? Мы уезжаем завтра.
— Как…? Я думала, ты хотя бы познакомишь…
— Он зайдёт за мной, ты его увидишь. Он хороший, — уже из комнаты бросила Аня.
Мама покачала головой, поплелась на кухню. Страх сжимал сердце. Если бы отец был рядом, дочь не посмела бы даже заикнуться о такой поездке… Но сил удерживать её не было.
Утром раздался звонок. Мама открыла дверь и замерла. На пороге стоял симпатичный парень с рюкзаком.
— Здравствуйте. Я Никита.
Мама молча кивнула.
— Я сейчас! — из ванной выглянула Аня.
Пока мама приходила в себя, дочь схватила парня за руку и утащила в комнату. Через несколько минут они вышли, он нёс её рюкзак.
— Нам пора. Не волнуйся, я позвоню. — Аня поцеловала маму в щёку.
— А завтрак? — спохватилась та.
— Если можно, дайте с собой, — улыбнулся Никита.
Мама вернулась с пакетом бутербродов.
Они ушли. Дверь закрылась. Мама вздохнула. В такого парня действительно трудно не влюбиться.
— Куда? — на улице спросила Аня. — Ты маме понравился.
— Рад. На вокзал.
Два дня они ехали с пересадками, часами стояли на трассе под палящим солнцем, ловили попутки. Но когда увидели море, забыли про усталость. Скинув рюкзаки и обувь, они побежали к воде, распугивая брызгами отдыхающих.
Днём купались, загорали, гуляли. Ночями лежали на песке, глядя в звёздное небо. В душную комнатёнку, снятую за гроши, возвращаться не хотелось.
Через две недели радость утихла. Они устали — от солнца, от людей, друг от друга. Оказалось, тяжело быть вместе круглые сутки, расставаясь лишь на минуты. Начались ссориться.
Но на вокзале, прощаясь, всё забылось. Никита уезжал дальше, к отцу. Аня прижалась к нему, всхлипывая.
— Аня, время пролетит… Я скоро вернусь.
А она твердила, что не сможет без него.
— Не могу же я жить у тебя, на шее у твоей мамы. Квартиру не снять. Потерпи, — говорил он, будто продолжая давний спор.
Дома Аня скинула рюкзак, оглядела комнату, словно впервые. Загрузила вещи в стиральную машину, залезла в ванну. Потом пила чай на кухне, закутавшись в халат. И жизнь снова казалась прекрасной.
— Анечка! Как загорела! — Мама вернулась с работы, заглядывая в глаза, ища признаки беды. — Ты повзрослела…
— Просто устала. Всё хорошо.
Она расслабилась. Клонило в сон.
Мама неИ когда через много лет она снова увидела его сына — так похожего на него, с теми же глазами и улыбкой, — она вдруг поняла, что не жалеет ни о чём, ведь их короткое счастье все эти годы согревало её сердце.
