Верочка нервно поправила воротничок блузки и окинула взглядом старую пятиэтажку в самом сердце Нижнего Новгорода. В руках у неё букет для будущей свекрови и коробка домашних медовиков. Сегодня предстояло знакомство с матерью её жениха — Дмитрия. День, от которого зависело многое. И, как выяснилось позже, её тревога была не напрасной…
Марина Сергеевна, мать Дмитрия, встретила их сдержанно, но вежливо. Квартира — просторная, уютная, с налётом советской сдержанности. На столе — оливье, холодец, домашние соленья. Видно, постаралась. Вот только взгляд её не обманывал — холодный, оценивающий, полный недоверия.
— Ну, Верочка, кем работаешь? Где родители? Как с жильём, с деньгами, какие планы? — вопросы сыпались один за другим. Девушка отвечала ровно, стараясь не выдавать волнения.
Но напряжение росло. Когда в комнате повисла неловкая пауза, Марина Сергеевна вдруг сказала:
— Дима, пройди на кухню, помоги донести пироги.
— Хорошо, мам, — покорно кивнул он.
Они вышли, но Верочка отчётливо услышала голос свекрови из кухни. Сначала шёпот, потом всё громче.
— Ты вообще в своём уме?! Ну и деловая у тебя невеста, настырная! Я её в булочной видела — полы мыла! Это тебе жена?! Ты же сам не лыком шит — бизнес, машина, а она тебя к себе в какую-то глушь тянет! Зачем она тебе? У тебя же своя квартира, положение! А у неё что?
Сердце Веры застучало, будто молотком. Ладони похолодели. Она встала, тихо надела пальто и вышла. Ни слёз, ни скандала. Только тяжёлый камень в груди и мысль: «Всё понятно».
С Димой они познакомились в булочной. Он часто заходил за выпечкой — для себя и матери. Однажды за прилавком стояла именно Вера. Между ними сразу пробежала искра — взгляд, улыбка, пара небрежных фраз.
— Маме с изюмом, мне с маком, и ещё пару эклеров. А вас можно позвать вечером на чай?
— Сегодня не получится, смена до закрытия. Может, в другой раз?
Через полгода он сделал предложение. Оказалось, он владеет небольшой сетью пекарен — семейный бизнес, начатый матерью. Работал без заносчивости — мог и пол подмести, и на кассе посидеть.
— У меня всё просто, — говорила Вера. — Мама, бабушка, сестра. Квартира большая, досталась от деда. Там и живём.
— А я с мамой. У нас трёшка. Давай ты переедешь к нам?
— Нет. Я не оставлю бабушку. Можем вместе что-то купить, но к вам я не поеду.
— Это же деревня!
— Это коттедж в пригороде, Дима. Не путай.
После неудачного визита Вера избегала разговоров о свадьбе. Дима уговаривал:
— Мама просто переживает. Но она тебя приняла. Разузнала всё про тебя. Хочет поехать с нами познакомиться с твоей бабушкой.
— Разузнала? Приняла?! Нет, моя бабушка встретится с ней в кафе. И без осмотра квартиры.
Свадьба всё же состоялась. Дима перебрался к Вере. Год они жили тихо, почти счастливо. А потом начались визиты свекрови.
— Хорошо у вас тут. Я бы могла пожить, — намекала она, осматривая дом.
Потом грянуло. Дима потерял работу, а вскоре Вера узнала страшную правду — ещё до свадьбы он взял огромный кредит… на квартиру для сестры. Платить должен был он. Всё скрывалось — пока банк не начал звонить по месту прописки.
Марина Сергеевна ворвалась в дом, как ураган.
— Это что за беспорядки, Верочка?! Мой сын всё тебе отдал, а теперь он в долгах по уши! Ты его к себе забрала, обобрала, а теперь он с кредитами!
— О чём вы? Он живёт здесь даром, за коммуналку не платит, всё моё! Какие долги?!
— Он на тебя работает, а денег нет! Где его зарплата?
— Дима, объясни. В чём дело?
— Молчи, Дима! — рявкнула свекровь.
— Хватит! Говори, что за кредит?
— Я взял деньги… за полгода до свадьбы. Для сестры. Она развелась, с детьми осталась… Мама попросила помочь.
— И когда ты собирался мне сказать?
— Не знаю…
— И что теперь?
— Платите. Раз уж семья — значит, вместе, — заявила Марина Сергеевна.
— Нет. Больше не семья. Уходите. Оба.
— Ты серьёзно?! — Дима застыл с глупой улыбкой.
— Абсолютно. Ключи на столе.
Он ушёл. Без истерик. Без прощаний. Просто вышел с чемоданом. А Вера, не проронив ни слезинки, закрыла за ним дверь. Она подала на развод. Делить было нечего.
Он снова жил с матерью, сестрой и её детьми. Устроился на работу. Кредит выплачивал. Существовал… выживал.
А Вера? Вера расширила булочную. Стала твёрже. И теперь точно знала: любовь — не жертва и не слепое доверие. Это честность, уважение и выбор. Выбор — не спасать другого, а беречь себя.
