«Неужели эта злая, похожая на загнанного зверя женщина его мать?» Её слова: «Ты моя ошибка молодости» будто эхом отдавались в его ушах.
О себе Лёша знал только то, что нашли его кричащим от голода и страха на пороге детского дома. Мать, видимо, ещё сохранила каплю совести завернула малыша в тёплое одеяло, сверху повязала козью пуховую шаль и оставила в картонной коробке. Не хотела, чтобы Лёшка замёрз.
Ни записки, ни намёка на имя, дату рождения, родных. Зато в кулачке у младенца был зажат крупный серебряный кулон в виде буквы «А» единственное наследство от мамаши.
Кулон был необычный, не фабричный, а ручной работы, с клеймом ювелира. Следствие пыталось по этой зацепке найти нерадивую кукушку, но дело зашло в тупик. Мастер, создавший кулон, к тому времени уже умер от старости, а записей о работе в его книгах не нашлось.
Так и записали мальчика в детдоме: Алексей Неизвестный. Ещё один государственный ребёнок.
Всё детство Лёша провёл в детдоме на полном обеспечении. Ему дико не хватало родительской любви, и он мечтал лишь об одном когда-нибудь найти маму и папу.
«Наверное, с ней случилось что-то страшное, раз она так поступила. Она обязательно найдётся и заберёт меня», думал он, как, впрочем, и все его товарищи по несчастью.
Когда его выпускали во «взрослую жизнь», воспитательница повесила ему на шею кулон и рассказала историю.
«Значит, мама хотела, чтобы я её нашёл?!» воскликнул парень.
«Возможно! А может, ты просто случайно сорвал кулон с её шеи. Младенцы любят хватать. Ведь он был зажат в твоём кулачке без цепочки!» предположила воспитательница.
Лёша получил от государства маленькую, но свою квартиру. Поступил в техникум, окончил его, устроился в автосервис.
***
С Алёной он познакомился случайно: они буквально столкнулись лбами на улице. Точнее, сначала просто столкнулись, и у девушки выпали из рук журналы мод, которые она прижимала к груди. А потом уже лбами когда Лёша бросился извиняться и поднимать разбросанное.
Удар был такой силы, что у обоих из глаз посыпались искры и потекли слёзы. Они так и сидели посреди толпы, люди обходили их, а они улыбались друг другу сквозь слёзы. В тот момент Лёша понял это навсегда.
«Я должен загладить вину! Приглашаю вас в кафе!» предложил он.
Алёна сама удивилась, как легко согласилась. Парень казался ей милым в своей медвежьей неловкости и почти родным.
«Знаешь, Лёшка! Мне кажется, я знаю тебя всю жизнь!» призналась она уже через пять минут.
«Не поверишь! Я тоже!»
Они стали встречаться. Их чувства были так сильны, что они не могли прожить и часа без звонков и сообщений. Они буквально чувствовали друг друга.
Стоило Алексею где-то порезаться или ушибиться на работе, как Алёна тут же звонила: «Что случилось?»
«Ты это я! А я это ты! Ты моя судьба!» как-то сказал Лёша. «Жаль, я не могу представить тебя своим родителям. У меня их нет».
«Зато у тебя есть я! И ты понравишься моим».
***
«Как это «мой парень из детдома»? Ты с ума сошла?! Они там все злые, неадекватные!» схватившись за сердце, Лидия Васильевна, мать девушки, плюхнулась в кожаное кресло.
«Мама, но он добрый, весёлый! Нельзя всех под одну гребёнку!» попыталась защитить любимого Алёна.
«Правильно, дочка! Сначала надо познакомиться, а потом уже судить!» вступился за неё отец, Иван Романович, кадровый офицер. «Приводи, поговорим. Тогда и решим, стоит ли нам волноваться».
«Ваня! Ты не понимаешь! Не для того мы растили дочь, чтобы она связалась с человеком без рода, без племени! А вдруг его родители отбросы?» закричала женщина.
«Вот и разберёмся, когда увидим!» нахмурился Иван.
Лидия Васильевна замолчала, обиженно хлопнула дверью и ушла в свою комнату.
Иван подмигнул дочери:
«Ничего, дочка, прорвёмся!»
«Спасибо, пап!» радостно поцеловала его Алёна. «Тогда в субботу ждём Лёшку?»
«Конечно! Хочу знать, кто так покорил мою девочку».
***
В назначенный день Алексей, нарядный и подтянутый, с двумя букетами (для Алёны и будущей тёщи) и тортом, стоял на пороге.
Радостная Алёна повела его на кухню.
«Мама, папа, знакомьтесь это мой Лёшка!»
Отец пожал ему руку. Лидия Васильевна, улыбаясь, взяла цветы и вдруг страшно побледнела. Она онемела на несколько секунд.
«Извините, я, кажется, переволновалась», наконец пробормотала она и пригласила всех за стол.
За обедом она спросила:
«Алексей, у вас такой необычный кулон. Видно, что вещь уникальная».
«Это единственное, что осталось от мамы. Когда меня нашли, я сжимал его в руке».
Лидия Васильевна больше не проронила ни слова. Она лишь катала горошек по тарелке, а Иван Романович, наоборот, разговорился с будущим зятем нашлись общие темы: футбол, рыбалка, лыжи.
«Отличный парень!» сказал он, когда Алексей ушёл.
«Какой он отличный?!» вдруг завопила Лидия. «Ни стати, ни воспитания! Говорить не умеет, наглец!»
«Лида, ты что? Совсем с катушек? Что он тебе сделал?» удивился Иван.
Но Лидия была непреклонна. Она повернулась к дочери:
«Ты должна порвать с ним! Немедленно!»
Больше она ничего объяснять не стала и, по привычке, заперлась в комнате.
***
«Что делать?!» в голове у неё метались панические мысли. «Как они могли встретиться под этим огромным небом?!»
Она подняла заплаканные глаза на старую фотографию, спрятанную за стеклом книжного шкафа.
На чёрно-белом снимке молодая она сама гордо смотрела в объектив. А на её тонкой шее висел тот самый кулон.
«Значит, я не потеряла его тогда! Этот паршивец сорвал его!»
Она схватила фото и сунула в карман:
«Нельзя, чтобы Иван и Алёна увидели! Надо что-
