**Ближе не бывает**
— Жалко, что бабушка снова не пришла, — промолвила Ольга, глядя, как их трёхлетний внук Саша задувал свечи на торте. — Опять не увидела правнука… обидно.
— Не хочет — и не надо, — отрезал Игорь. — Я ей писал, звал. Сколько можно?
— Может, просто позвонить? Напомнить? Она ведь уже не молода…
— Оль, хватит. Она ничего не забывает, если хочет. Раз за три года не удосужилась — значит, неинтересно. Телефон есть, адрес знает. Просто её гордость дороже родных.
Ольга замолчала. Пять лет прошло, а обида, как заноза, всё сидит глубоко. Глупо, тяжело, больно. Винить некого, а всё равно…
Игорь встретил Ольгу на свадьбе друга. Тогда она была не одна — рядом стоял мужчина, притягивающий взгляды. Высокий, статный, уверенный. «Альфа», как сейчас говорят. Подойти Игорь не решился. А позже узнал, что тот бросил Ольгу с маленькой дочкой на руках. Через общих знакомых «случайно» столкнулся с ней и начал ухаживать — долго, терпеливо. Расписались, когда Лизе не было и года.
Мать Игоря, Валентина Ивановна, сдержанно приняла невестку. Не радовалась, но и не лезла. Думала: «Проживут год-два — разбегутся». Чужой ребёнок, жена старше… Но Игорь был счастлив. Ради него она скрывала своё недовольство.
Лишь раз прорвалось. Когда Игорь решил удочерить Лизу, мать вызвала его «на разговор».
— Зачем тебе чужая кровь? Ты уверен, что это твоя обязанность?
— Мама, Лиза для меня — дочь. Она меня «папой» зовёт. Другого отца у неё не было.
— Но он есть! Биологический! Даже если сбежал — факт есть факт.
— Разве важно, кто родил, если я с ней с пелёнок?
— Важно! А если разведёшься? Будешь алименты платить на чужого ребёнка?
— Мама! Ты серьёзно думаешь, что мы расстанемся?
— Я хочу, чтобы ты подумал о своих, о кровных детях.
— А если их не будет?
— Будут! Всё должно достаться своим, а не приёмной!
Игорь встал.
— Хватит. Если ждёшь, что я брошу Ольгу и Лизу — зря. Они моя семья. И Лиза станет твоей внучкой, хочешь ты этого или нет.
Через семь лет родился Серёжа. И для Валентины Ивановны он стал смыслом жизни. Гуляла с ним, баловала, носилась как с писаной торбой. А Лиза будто исчезла из её поля зрения. Ольга молчала — не хотела ссор. Серёжа и бабушка были неразлучны. Даже когда родители уезжали, он оставался с ней. Лиза всё понимала. Спрашивала:
— Почему бабушка редко со мной гуляет?
— Она просто ждала внука, — объясняла мать. — Серёжа похож на папу в детстве.
Лиза выросла, но в четырнадцать всё осознала. Однажды пришла и спросила прямо:
— Мам, скажи честно: Игорь мне не родной отец?
— Да…
— Я догадывалась. Но какая разница? Он мой папа. Настоящий.
Все вздохнули с облегчением.
Но когда Серёже исполнилось шестнадцать, за праздничным столом бабушка подняла бокал и заявила:
— Тебе, Серёжа, скоро невесту искать. Как найдёшь — квартиру подарю. Хочу правнуков успеть понянчить!
Юноша усмехнулся:
— Ба, рано ещё! Лучше Лиза пусть родит — тебе правнучки сразу будут.
Валентина Ивановна застыла. Потом холодно:
— Но вы же не кровные. У неё другой отец.
Тишина повисла, словно нож. Серёжа побледнел. Взглянул на родителей. Встал:
— Всё, праздник окончен.
Гости разошлись. Ольга кричала на свекровь как никогда.
— Зачем?! Почему сейчас? Чего ты добилась?
— Не хочу умирать с тайной. Пусть знает правду.
— Кому от этого легче?!
Но та молчала.
После этого Серёжа не звонил бабушке. Понял: родители любили его честно, а бабушка… годами лебезила перед ним, шепча гадости о сестре. Осознал: родство — не в крови. И оборвал связь.
Лиза вышла замуж. Бабушка игнорировала фото внуков. На рождение правнучки — ни слова. Игорь звонил — трубку не брали. Она стояла на своём: родной — только по крови.
А потом Серёжа в восемнадцать заявил, что женится. Родители ахнули:
— Рано!
— Бабушка же просила правнуков, — пожал он плечами. — Видно, не очень хотела.
Тут Валентина Ивановна обиделась. Ждала извинений. Даже на рождение правнука не пришла.
Весной Ольга тяжело заболела. Только поправилась — звонок:
— Валентина Ивановна сломала ногу, в больнице.
Ольга помолчала. Коротко: «Передайте… зайду.»
Через три дня она стояла в палате с пакетом сладостей. Бабушка смотрела в окно.
— Принесла халву. Вы её любили…
Тишина.
— Мы скучаем.
Та, не оборачиваясь:
— Серёжа всё ещё злится?
— Уже нет. Хочет, чтобы мы снова были семьёй.
Из больницы бабушку забрали к ним. Все помогали. Сначала изредка, потом — каждый день. Прошлое не вспоминали. Лишь однажды, когда правнук протянул ей кружку с чаем:
— Пей, а то остынет, — она расплакалась. Поздно, но впервые — от счастья.
