**Дневник. «Не та невеста»**
Сегодня стояла у старой хрущёвки в центре Нижнего Новгорода, сжимая букет для будущей свекрови и коробку домашних ватрушек. Ладонь дрожала — знакомство с матерью жениха, Артёма, могло перевернуть всё. И, как оказалось, не зря я боялась.
Галина Степановна встретила нас с подчёркнутой холодностью. Квартира — добротная, с намёком на советскую строгость: хрусталь в серванте, вышитые салфетки. На столе — селёдка под шубой, холодец, маринованные грибы. Видно, старалась. Но её взгляд резал, будто нож: оценивающий, недовольный.
— Ну рассказывай, Лиза, кем работаешь? Где родители? Какие доходы? — вопросы сыпались, как град. Я отвечала ровно, но внутри всё сжималось.
Когда наступила тягостная пауза, Галина Степановна вдруг поднялась:
— Артём, помоги на кухне, там пироги достать надо.
Он покорно кивнул.
Они вышли, но я услышала — сначала шёпот, потом отчётливые слова:
— Ты что, ослеп? Деревенщина кабацкая! Я её в кондитерской видела — до потолка прыгает, чтобы коржики достать! Тебе такая жена нужна? У тебя же своё дело, а она тебя в эту развалюху затягивает! Ты квартиру в центре имеешь, машину! Она что, золотые горы сулит?
Сердце колотилось, будто пыталось вырваться. Я встала, надела пальто и вышла — без слёз, без криков. Просто тихо захлопнула дверь.
С Артёмом мы познакомились в кондитерской, где я подрабатывала. Он брал эклеры для матери и как-то негромко спросил:
— Сегодня после смены свободна? Прогуляемся?
— Не выйдет, — отмахнулась я. — До ночи замешиваю тесто.
Через полгода он предложил руку и сердце. Оказалось, у него небольшая сеть булочных — наследство от матери. Он не боялся работы: и полы мыл, и кассу вёл.
— У меня всё просто, — рассказывала я. — Мать, бабка, сестра. Дом в пригороде — бабкин, живём там втроём.
— А я с матерью. Переезжай к нам.
— Не будет этого.
После того визита я оттягивала разговоры о свадьбе. Артём уговаривал:
— Мать просто переживает. Но она уже всё про тебя узнала. Хочет к вам приехать, познакомиться.
— Узнала? — фыркнула я. — Пусть лучше в кафе встретимся. Без осмотра жилплощади.
Сыграли свадьбу. Год жили тихо, почти счастливо. Пока не начались визиты свекрови.
— Уютно тут, — говорила она, разглядывая стены. — Я бы пожила.
А потом грянул гром. Артём лишился работы, а вскоре я узнала: ещё до свадьбы он взял кредит в полмиллиона рублей… на квартиру сестре. Платить пришлось бы нам.
Галина Степановна ворвалась, как ураган:
— Ты что с моим сыном сделала?! Он ради тебя в долгах, а ты его обобрала!
— Какие долги? Он тут даром живёт!
— Он на тебя пашет, а денег нет! Где его зарплата?
— Артём, объясни!
— Молчи! — рявкнула свекровь.
— Говори! — не выдержала я.
— Взял кредит… для сестры. Дети, развод… Мать настояла.
— И когда ты собирался мне сказать?
— Не знал, как…
— Теперь выплачивайте вместе, — заявила Галина Степановна. — Семья же.
— Больше нет семьи. Уходите. Оба.
Он ушёл молча. Без слов. Я подала на развод. Делить было нечего.
Теперь он снова с матерью, сестрой и её детьми. Работает. Выплачивает. Выживает.
А я? Расширила кондитерскую. Выросла. И твёрдо знаю: любовь — не жертва и не слепое доверие. Это честность. И выбор. Выбор — не спасать, а беречь себя.
