“Вот такую невестку берегите!”
Ольга аккуратно разровняла песочное тесто в форме. Через пару часов должны были приехать её сын Дмитрий с невесткой Алиной.
Тишину разорвал резкий звонок телефона. Ольга вытерла руки об фартук и подняла трубку.
— Алло?
— Здравствуйте, — раздался незнакомый женский голос. — Это Ольга Ивановна Соколова?
— Да, слушаю вас, — ответила Ольга, почувствовав лёгкую тревогу.
— Меня зовут Галина Петровна. Я бывшая свекровь Алины. Вашей невестки.
Ольга присела на кухонный стул. «Бывшая свекровь?» В голове промелькнули редкие, но горькие упоминания Алины о прошлом замужестве.
— Понимаю, — сказала Ольга ровным голосом. — Чем могу помочь, Галина Петровна?
Тон женщины на другом конце резко изменился, потеряв всю вежливость. Он стал язвительным, колючим, пропитанным злобным любопытством.
— Да вот, решила узнать, как поживает наша Алина у вас? Как ведёт себя? Уверена, уже натерпелись с ней! Или ещё нет? Но поверьте моему опыту — ещё пожалеете! Ох, как пожалеете, что пустили эту лентяйку в свой дом!
— Галина Петровна, я вас не понимаю. Алина замечательная девушка. О чем вообще речь?
— Замечательная?! — визгливо вскрикнула Галина. — Да она же ленивая, как кошка! Я мою полы каждый день, как положено! А она? Раз в неделю — и то нехотя! А шторы! Когда вы последний раз стирали шторы? У меня — раз в месяц, как по расписанию!
А она? Раз в два года, если повезёт! Пыль по полу как пух! И готовила… Кормила моего бедного сына всякой гадостью! Суп — жижа, котлеты — подошвы, есть невозможно! У него из-за этого гастрит начался!
— Галина Петровна, у них всегда чистота. Идеальная. Алина прекрасно готовит. Я сама научила её некоторым рецептам, и она схватывает на лету. Нам не на что жаловаться. А гастрит у вашего сына, похоже, от водки!
— Ах, не на что жаловаться?! — завопила Галина, не слушая. — А как она с мужем обращалась?! Мой приходил уставший… ну, выпьет чуть-чуть, как все нормальные мужики! А она? Вместо того чтобы рюмочку подать, спать уложить, позаботиться — орала на него! Скандалы устраивала! Совсем бессердечная стерва!
Ольга закрыла глаза. Она знала от Алины, что её «чуть-чуть выпивший» бывший мог прийти под утро, мог разгромить квартиру, мог оскорблять. А её Дмитрий — не пил, гордился женой, приносил цветы просто так.
— Мой сын, Дмитрий, — чётко произнесла Ольга, — не приходит пьяным. Никогда. Он уважает жену. И у Алины нет причин на него кричать. Они счастливы.
Тишина в трубке. Казалось, Галина копит силы для нового удара. Когда она заговорила снова, голос её стал злобным, шипящим:
— Счастливы? Ха! А вы вообще знаете, что она из детдома? Мы её приютили, а ведь я слышала, что там творится! Не зря она бесплодная! Пустоцвет! Годы пройдут, а внуков у вас не будет! Тогда и поймёте, кого в дом пустили!
— Галина Петровна, — громко сказала Ольга, будто стояла перед ней, — вы глубоко заблуждаетесь. У нас в семье — мир и любовь.
Я Алину искренне люблю. Она называет меня мамой. Конечно, мы знаем про детдом, но в этом нет её вины. Я дала ей то тепло, которого ей не хватало.
Она добрая, светлая душа. А насчёт внуков… Вы опоздали. У Алины и Димы будет ребёнок. Скоро. Так что ваши «пророчества» не сбудутся.
Тишина. Потом — хриплый вдох. И вдруг — рыдания.
— Ребёнок? — прошипела Галина, и голос её стал жалким. — Точно… от вашего сына? А мой… мой же…
Она заглушила рыдания.
— Он пропащий… Пьёт, работы нет… Живёт, как бомж… А мне так внуков хочется! Хоть одного!
Ольга молча слушала. Жалость кольнула сердце, но не к Галине, а к Алине, которая столько вытерпела.
— Галина Петровна… — начала Ольга, но та перебила, голос стал настойчивым, почти умоляющим:
— Слушайте… Вдруг она с вашим Димой расстанется? Такое же бывает! Позвоните мне тогда! Обязательно! Я сыну скажу… вдруг он возьмётся за ум!
Она же теперь, говорите, хорошая? Готовит, убирается. Может, к нам вернётся? Вы только предупредите! Пожалуйста! Ей же некуда идти, а мы знаем её…
Вот она, правда. Не раскаяние. Жажда вернуть то, что когда-то считала мусором, а теперь — драгоценностью. Использовать Алину снова. Как прислугу. Как надежду на внуков.
— Такую невестку, как Алина, мы сами бережём. Больше не звоните. Никогда.
Ольга бросила трубку и заблокировала номер. В горле стоял ком от гнева и жалости. Но сильнее было другое — чувство защищённости. Защищённости своей семьи, Дмитрия, Алины, которая стала ей дочерью.
Она накрыла тесто полотенцем. Скоро здесь будет шумно, пахнуть пирогом, звучать смех. Скоро добавится ещё один голосок — звонкий и радостный.
Ольга вспомнила, как впервые увидела Алину — робкую, как птенец. Теперь же она расцвела, как цветок.
Через час раздался звонок в дверь. Ольга провела рукой по глазам и открыла. На пороге стояли Дмитрий с огромным букетом и Алина. Её животик уже округлился, а лицо сияло счастьем.
— Мам! — звонко крикнула Алина, обнимая Ольгу. — Пахнет так вкусно! Что печёшь?
— Песочный пирог, родная, — ответила Ольга, целую её в щёку. — Дима, поставь цветы в вазу.
Она проводила их в гостиную, взглянув на телефон. Тот звонок казался теперь чем-то далёким, чужим. Здесь же было тепло, светло и по-настоящему своё.
Жизнь, которую они построили. Жизнь, которую Ольга никому не позволит разрушить. Всё у них было хорошо. И останется таким.
