Меня зовут Пётр Соколов, мне 58 лет, и то, что я сейчас расскажу, я никогда бы не подумал, что со мной случится. Всё изменилось в один воскресный полдень, когда я проснулся после короткого сна и обнаружил, что мои волосы подстрелили без моего согласия.
Тем утром солнце льнуло в комнату сквозь открытое окно. Я только что проснулся от часа дневного сна, у меня было едвачуть время, чтобы отдохнуть. Вчера я готовил традиционный борщ и картофельное пюре к семейному обеду, как делал это каждый воскресный день.
Мой сын Алексей и его жена Ольга живут в доме, который оставил мне умерший муж, в пригороде Подмосковья, в уютном коттедже с небольшим садом, где красные бутоны кувшинки свисают с арок, а в воздухе всё ещё пахнет свежим сосновым древесом.
Когда я открыл глаза, меня удивил странный тяжёлый ощущение на голове. Я провёл рукой по волосам их уже не было. Появилась короткая, небрежно подстриженная «стрижка», которая выглядела так, будто ктото схватил ножницы и не думал о последствиях. Длинные, доходящие до талии, волосы, которые я лелеял более трёх десятков лет, превратились в короткую, неровную стрижку, обрезанную до плеч.
Я вскочил, сердце колотилось так, будто собиралось вырваться из груди. Бросившись к зеркалу в ванной, я увидел свою «красавицу» волосы, которые я расчесывал каждое утро миндальным маслом, теперь выглядели изуродованными.
Выбежав из спальни, я увидел Алексея и Ольгу в гостиной. На её лице играла та же безразличная улыбка, которую я теперь вспоминаю в полусне.
Что? Что со мной случилось? спросил я, голос дрожал.
Ольга скрестила руки и холодным голосом, который я уже слышал, произнесла:
Так ты поймёшь своё место.
Я не мог поверить своим ушам. Повернулся к сыну, которого держал на руках, успокаивал в ночных кошмарах, обнимал, когда умер муж.
Мам, не так уж сильно, сказал он, не вставая со своего кресла. Ты слишком стара для такой длины, она выглядит старомодно. Ольга просто хотела помочь.
Помощь. Слово пронзило меня, как нож. Я проглотил слёзы, вернулся в спальню, захлопнул дверь и, стоя перед зеркалом, посмотрел на свои коротко подстриженные волосы, падающие неровными пучками на плечи, и принял решение.
Но об этом расскажу позже, ведь то, что я сделал через три дня, заставило их встать на колени передо мной, плакать и просить прощения. И я всё ещё задаюсь вопросом, правильно ли я поступил.
Кто из вас когданибудь доверял человеку, который сделал чтото, о чём вы и мечтать не могли? Пишите свои истории в комментариях, я их обязательно прочитаю.
Прежде чем я расскажу, что случилось дальше, расскажу о себе. Я родился в Москве в семье текстильных торговцев. Отец владел магазином, где продавались дорогие ткани: шёлк, лен, хлопок. С детства я понял, что ценности надо бережно хранить.
В 23 года я встретил свою будущую жену, Марину, на свадьбе у общего знакомого. Она была учительницей, а я тогда только начинал работать инженеромстроителем. Через полгода мы поженились. Было то время, когда браки заключались на полных серьёзных обязательствах, когда утренний кофе и долгие разговоры на балконе были нормой.
Мы купили коттедж в Подмосковье, когда Алексей был ещё ребёнком. В саду я посадил кувшинки, жасмин и лимонное дерево, которое каждую весну плодоносило. Алексей делал первые шаги среди этих цветов. Мы отмечали его дни рождения в этом доме, я старел вместе с Мариной.
Мои длинные волосы были частью этой жизни. Марина плела их в воскресенья, когда мы смотрели старые советские фильмы, и говорила, что это самая красивая часть меня. Когда она умерла от внезапного инфаркта пять лет назад, я решил никогда их не стричь так я держал её рядом со мной каждый день.
Алексей был нашим единственным сыном, и мы любили его безумно, может даже слишком сильно. После школы мы оплатили ему обучение в частном университете, он изучал бизнесадминистрирование, но так и не нашёл своего пути. Работал он в нескольких местах, но ни одна работа не продлилась. «Босс несправедлив», «часы слишком тяжёлые», «зарплата маленькая» причины менялись постоянно.
Однажды он встретил Ольгу на вечеринке. Она была моложе, из провинции, и сначала казалась милой. Она много говорила, громко смеялась, носила дорогие духи и облегающие платья. Но в её глазах я видел чтото непонятное.
Они быстро поженились, и когда Алексей попросил меня дать им место, где бы они могли жить, я не раздумывал. Дом был большой, я жил один, и я думал, что будет приятно снова иметь компанию, готовить семейные обеды по воскресеньям, чтобы дом снова пахнул свежим хлебом и варёным кофе.
Я стал помогать им финансово: по 2000 рублей каждый месяц. С одной стороны, у меня была хорошая пенсия от Марии и небольшие сбережения, но я думал, что это мой сын, моя кровь, и я обязан поддерживать его.
Сначала всё шло гладко: Ольга иногда готовила, Алексей благодарил меня:
Спасибо, мама. Без тебя бы мы не справились.
Но со временем Ольга начала делать замечания, как маленькие иглы:
О, свекровь, разве ты собираешься выйти в таком платье? Оно уже не в моде.
Патрия, без обид, но твоя кулинария слишком традиционна, люди теперь едят легче.
Ты всё ещё пользуешься тем кремом? В спа, куда я хожу, есть гораздо лучше.
Алексей лишь кивал или смеялся, а я молчал, оправдывая всё тем, что они молодые, стрессуют, приспосабливаются.
Но в тот день, когда я проснулся без волос и услышал холодные слова Ольги: «Так ты поймёшь своё место», я понял, что оправдания закончились. Чтото внутри меня сломалось. Как женщина, которой 58 лет, отдавшая всё без остатка, я не могла больше чинить это.
Я спросил себя: позволял ли я комуто пересекать границы ради любви?
Трещины в стене появляются маленькими трещинами, а потом разлетаются повсему.
В тот воскресный вечер после того, как мне стригли волосы, я не вышел из спальни. Я не спускался к ужину. Я сидел на краю кровати, собирал прядки, упавшие на подушку, и думал о том, сколько лет они мне служили.
Я услышал смех снизу Ольга и Алексей смотрели телевизор, будто ничего не случилось. Как будто подстричь женщину во сне обычное дело.
Я попытался заплакать, но не смог. В груди росло странное холодное тяжёлое чувство.
Утром, в понедельник, я снова посмотрел в зеркало. Волосы всё ещё были короткими, неровными, как открытая рана. Я понял, что мне придётся идти в салон, объяснять, что со мной случилось, и это меня смутило.
Я спустился в кухню, где Ольга сидела, держала в руках телефон, в розовом шелковом халате, который я никогда не видел.
Доброе утро, свекровь, сказала она, не отрывая взгляд от экрана.
Я не ответил, наливая себе кофе, руки дрожали, и я пролил его немного на стол.
Ольга, не принимай всё так лично. Это просто волосы, они отрастут, попыталась она утешить.
Для неё это были лишь волосы тридцать лет памяти, тридцать лет любви к мужу, который плёл их каждое воскресенье.
Я хотел сказать, что у неё нет права, что это мой дом, что я их поддерживал, но слова не вышли. Я стоял у плиты, чувствуя, как кофе остывает в руках.
Через полчаса спустился Алексей, в своём обычном запахе духов, которые я покупал ему каждый Новый год.
Доброе утро, мама, как ты спала? спросил он, улыбаясь.
Алексей, мне нужно с тобой поговорить, сказал я, пытаясь удержать голос.
Он налил себе апельсиновый сок и сел за стол.
Что случилось вчера? Ольга сделала то, что было неправильно.
Ольга отложила телефон и посмотрела на меня, глаза её сузились.
Что было не так, свекровь? Помогать тебе выглядеть лучше? Убрать старый образ?
Ты не спросила моего разрешения, сказал я, голос прерываясь. Ты вошла в мою спальню, пока я спал, и подстричь меня без согласия. Это не помощь, а
Что? спросила Ольга, вставая. Насилие? Упрёк? Патрия, я делаю тебе одолжение.
Я посмотрел на Алексея, ждя, что он встанет и защищает меня.
Мам, хватит, сказал он наконец, не вставая со стула. Ты уже слишком стара, чтобы держать такие длинные волосы. Это выглядело устаревшим. Ольга просто хотела тебе помочь.
Я понял, что её слово «помощь» пронзило меня, как нож. Я проглотил слёзы, закрыл дверь спальни и, стоя перед зеркалом, где мои волосы валялись неравномерными клоками, принял решение, который будет описан дальше.
Три дня спустя я позвал Ольгу в гостиную и сказал ей:
У тебя есть тридцать дней, чтобы съехать из моего дома.
Эти слова заставили их упасть на колени в моей гостиной, плакать и просить прощения. И я всё ещё задаюсь вопросом, правильно ли я поступил.
Если вам знакома подобная ситуация, делитесь в комментариях. Я хочу услышать вас.
