Изложу свою историю не для того, чтобы вызвать сочувствие, а с целью показать, как несправедливо бывает устроена жизнь. Особенно у матери, которую вспоминают лишь когда всё катится прахом. В обычные дни о ней и думать не хочется. Я — Анна Михайловна из Казани.
С того дня, как мой сын Сергей привел в дом свою будущую жену Катерину, я ощутила — что-то будет не так. Она мне сначала не показалась неприятной — нет. Вроде бы приветливая, скромная. Но от нее веяло какой-то прохладой. Я пыталась сблизиться: звонила, спрашивала, не нужна ли помощь — в ответ сухое «всё нормально» или тишина. На мои звонки почти никогда не отвечала, а если и брала трубку, то только из вежливости и нехотя.
Я думала, может, она застенчивая. Авось со временем привыкнет, откроется. Старалась быть приветливой, не вмешиваться лишний раз. Но как только я собиралась зайти к ним, она вдруг вспоминала о каких-то срочных делах — то к подруге, то в салон, то на курсы. И оставляла меня одну с сыном в пустой квартире.
Хуже всего было даже не это. Стало хуже, когда они переехали на съемную квартиру и, казалось, забыли о моем существовании. Пишу — молчит, звоню — не берет трубку. Потом Сергей перезванивает: «Мама, у Катерины дела, не обижайся». Да разве это дело? Разве трудно быть просто вежливой?
Казалось, после рождения внучки отношения могут измениться. Но Катерина свела общение к минимуму: «не время», «ребёнок болеет», «ещё рано», «нам некогда». Ее родители далеко и ни разу не приезжали. Все сама — и муж. Но мне доверить малышку она не могла. А ведь я уже на пенсии, здорова, полна сил и готова помогать.
Смирилась. Перестала названивать. Не потому что охладела, а не хотела навязываться. Живу в своей трёхкомнатной квартире, когда-то купленной с мужем, который ушел, но дом остался мне.
И вот, недавно, среди дня, звонок в дверь. Открываю — стоит Сергей с внучкой и чемоданом. Глаза растерянные. «Мам, нас выселили, хозяйка продаёт квартиру, а на новую денег нет. Катерина в декрете, меня уволили». Конечно, впустила.
Он огляделся, затем спросил неуверенно: «Можно мы у тебя поживем?»
Сыну и внучке я не могла отказать, но сказала: «Ты с малышкой оставайся. Катерина пусть едет к своим. Я не гостиница. Еще недавно игнорировала, а теперь вспомнила про свекровь? Пусть сама разбирается».
Сергей только опустил глаза.
Я не злой человек. Но простить и унижаться — разные вещи. Всю жизнь я старалась быть рядом. Не виновата, что мой сын выбрал жену, которая считает меня на вторых ролях.
Если бы Катерина хоть раз сказала «спасибо», пригласила на чай, признала меня частью семьи, я бы отдала ей все. Но теперь — нет. Пусть знает, какова цена её выборам.
Сын с внучкой пока у меня, а я стараюсь для них. Катерина? У нее был шанс стать ближе, но, боюсь, она его проворонила.
