Сваты на сватовстве твердили, что наш сын переезжает в настоящие хоромы, но все их обещания оказались обманом.
В небольшом городке под Владимиром, где ветер с реки разносит запах свободы, моя жизнь в 58 лет омрачена разочарованием в людях, кого я считала близкими. Меня зовут Людмила Семёновна, я жена Николая Петровича и мать нашего единственного сына Дмитрия. На сватовстве его невесты, Елены, её родители клялись: “Ваш сын обретёт настоящий дом, мы поможем, чем сможем”. Но слова их оказались пустыми, а помощь — лишь поводом для издевок. Теперь передо мной выбор: терпеть ради сына или бороться за справедливость.
**Сын, ради которого мы жили**
Дмитрий — наша гордость. Мы с Николаем растили его в деревне, в скромном доме, где каждая копейка была на счету. Он вырос умным, трудолюбивым, окончил институт и теперь работает инженером во Владимире. В 30 лет он встретил Елену, городскую девушку, и влюбился. Мы радовались за него, хоть её семья сразу показалась чужой — городской, высокомерной. На сватовстве её родители, Сергей Михайлович и Галина Викторовна, расхваливали свою квартиру, связи, возможности. “Дмитрию повезло, он в хоромы переедет, не переживайте, мы поможем”, — говорили они, и мы поверили.
Елена казалась доброй: улыбчивая, вежливая, с образованием. Мы думали, станет хорошей женой. Свадьбу сыграли богато, мы с Николаем отдали все сбережения, даже заняли, чтобы не ударить в грязь лицом. Сваты клялись: “Мы тоже поможем, поддержим молодых”. Но после свадьбы их “поддержка” превратилась в кошмар, разрушивший наше доверие.
**Ложь, которая раскрылась**
Дмитрий и Елена переехали в квартиру её родителей — те самые “хоромы”. Мы думали, это просторное жильё, но оказалось, старая трёшка, где жили сами сваты, их младшая дочь с мужем и ребёнком, а теперь ещё наши дети. Восемь человек в тесноте, одна ванная! Дмитрий с Еленой ютятся в маленькой комнате, вещи свалены в углу. Какие хоромы? Это коммуналка, а не жильё для молодых.
Сваты не только не помогли, но и стали пользоваться Дмитрием. Сергей Михайлович заставляет его чинить машину, возить их на дачу, помогать с ремонтом. Галина Викторовна требует, чтобы молодые платили за всех по счетам. “Вы живёте за наш счёт, будьте благодарны”, — говорят они. Дмитрий, наш добрый сын, терпит, лишь бы не ссориться, но видно, как он измотан.
Хуже всего их отношение к нам. Когда приезжаем в гости, смотрят свысока. “Вы из деревни, вам не понять городских порядков”, — бросила как-то Галина Викторовна. Они смеются над нашим говором, одеждой, даже над гостинцами. Их младшая дочь, Алина, называет нас “колхозниками”. Я молчала ради сына, но их насмешки — как нож в сердце.
**Боль за сына**
Дмитрий изменился. Стал молчаливым, усталым. Говорит, Елена часто ругается с ним из-за родителей, но просит не лезть. “Мама, я сам разберусь”, — говорит он, но вижу — тонет. Они хотят снять квартиру, но сваты давят: “Куда вы денетесь? У вас же ничего нет”. Мы с Николаем готовы помочь, но все деньги ушли на свадьбу, пенсии едва хватает. Я чувствую себя бессильной, видя, как сына используют.
Я пыталась поговорить с Еленой. “Твои родители обещали помочь, а только усложняют вам жизнь”, — сказала я. Она кивнула, но ответила: “Они такие, я ничего не могу”. Её слабость разочаровала. Я думала, она будет опорой Дмитрию, а она позволяет родителям вертеть ими. Николай злится: “Люда, не стоило верить их сказкам”. Но как мы могли знать, что они лгут?
**Что делать?**
Не знаю, как помочь сыну. Поговорить со сватами? Они не слушают, считают нас никем. Убедить Дмитрия уйти? Он любит Елену, не хочет ссор. Молчать? Но каждый день в этом аду разрывает мне сердце. Подруги советуют: “Забери сына домой, пусть начинают с нуля”. Но он взрослый, я не могу решать за него.
В 58 лет я мечтаю видеть Дмитрия счастливым, в своём доме, с женой, которая его поддержит. Но сваты заманили его в ловушку, а насмешки унижают нас всех. Чувствую себя обманутой, но больше всего боюсь за сына. Как защитить его, не разрушив его семью? Как заставить сватов ответить за ложь?
**Мой крик о справедливости**
Эта история — мой крик о честности. Сваты, Сергей Михайлович и Галина Викторовна, может, и не хотели зла, но их ложь и спесь губят жизнь моего сына. Дмитрий, может, и любит Елену, но его молчание делает его заложником её семьи. Хочу, чтобы сын жил в мире, где его уважают, где дом — не клетка, а крепость. Пусть бой будет трудным, но я найду способ защитить его.
Я — Людмила Семёновна, и не позволю сватам играть судьбой моего сына. Даже если ради этого придётся высказать им всё в лицо.
