— Я БЕЗ ТЕБЯ НЕ МОГУ.
— Ненавижу! — в голове Светланы крутилась одна мысль — ненавижу! Ненавижу себя!
Света мчалась по тротуару, не замечая ничего вокруг.
Ливень хлестал по улицам, заливая тротуары и крыши. Но хуже всего было то, что дождь просочился в саму душу, навязывая свои правила. Он словно требовал: «Смирись с крахом мечтаний, поднимись и иди — ошибайся, падай, но не останавливайся». Каждая женщина, согласитесь, переживает личные поражения как конец света. Хотя кто знает? После урагана даже в самое тёмное окно пробивается луч. Всё плохое рано или поздно заканчивается. Правда?
Дождь пытался достучаться до Светы, но та не желала слушать. Тогда он, по-мужски прямолинейно, взял всё в свои руки. Но об этом позже.
— Опять промочила сапоги! Сама виновата! — злилась девушка.
— Приду домой, заварю чаю с мёдом. Куда теперь торопиться? — грустные мысли прервал жалобный писк из-под куста у подъезда.
— Ой! Кто тут? — Света отпрыгнула, чуть не поскользнувшись.
Под сиренью дрожал мокрый комочек — серый котёнок с глазами-пуговицами. Раньше она прошла бы мимо: кому нужны уличные зверьки? Но не сегодня.
— Пошли, малыш. Ты такой же одинокий, как я. Вдвоём теплее, — прошептала Светлана, прижимая дрожащее тельце к груди…
— Знакомьтесь, наш новый бухгалтер, — директор фирмы, где работала Света, пропустил в кабинет мужчину.
Взгляды встретились мгновенно. Глаза — вот что рассказало всё. Они могут выдать тайны, о которых молчат даже губы. Его глаза были серыми, но сначала она не разглядела ни цвета, ни формы — просто утонула в них. Свете на миг показалось, будто она смотрит в зеркало, отражающее её собственную душу. Черты лица? Не запомнила. Только этот взгляд. Сердце забилось, будто мчалось вверх по бурной реке без вёсел. Губы пересохли.
— Здравствуйте! Я Светлана Ивановна, — прошептала она. — Будем делить кабинет.
— Олег Дмитриевич. Окончил Суворовское училище, — отрекомендовался он.
Голос. Вот что добило окончательно. Он вибрировал где-то глубоко внутри, заставляя дрожать не только ресницы, но и колени. Его тембр ласкал щёки, проникал в ноздри, а потом и вовсе поселился в сердце. Даже мысли Светы зазвучали его интонациями. При разговоре она невольно улыбалась, потом корила себя за глупость.
— Веду себя как пятнадцатилетняя! — краснела она, чувствуя, как горят уши.
Сегодня Света отнесла заявление на увольнение, шокировав начальника. Собрала вещички — блокноты, ручки, фотографию в рамке. Не оглянувшись, вышла из кабинета. Навсегда…
— Боже, какие глаза! — подумал Олег, переступая порог в первый день.
Он не видел ничего, кроме них. Ни директора, ни коллег — только её.
— Нельзя тонуть в этих глазах. Опасно. Но… Они как два луча — тёплые, бездонные. Нет, стоп! Хватит! — одёрнул себя мужчина.
Так начались их будни.
Случайные прикосновения пальцами будто били током. Света дёргала руку, словно обожжённая. Его касания обжигали, пугали этой неконтролируемой искрой. Олег заметил и старался держать дистанцию, хотя сам мечтал прикоснуться снова.
Однажды, передавая документы, он коснулся её мизинца. Вскрикнул невольно.
— Только бы не заметила, — подумал, отдернув руку. Каждый раз при соприкосновении тело вспыхивало, а слова застревали в горле.
Олег стал её отражением — в мыслях, жестах, мечтах. Света угадывала его слова раньше, чем он их произносил. Чувствовала взгляд, даже когда он смотрел в окно. Сердце звенело в такт его шагам. Как? Она слышала не ушами, а душой.
Олег сразу понял: Света — его. Взгляд читал её желания. Её фразы продолжали его мысли. Он предугадывал её движения, понимал с полуслова. Когда она опускала глаза, ему становилось неловко — почему? Не знал. Рядом с ней он чувствовал себя мальчишкой, готовым на глупости ради улыбки.
Его шершавые пальцы жаждали прикоснуться к её нежным рукам. Хотел держать и не отпускать, но… боялся.
Они касались друг друга не только кожей — сердцами. А это значило, что созданы из одного теста. Родные души…
Прошло три года. Олег так и не решился на шаг. Света ждала.
Мужчина боялся перемен. А вдруг разрушит хрупкое равновесие? Ведь за плечами у обоих — груз прошлого.
Накормив подросшего Барсика, Света смотрела в окно. Дождь не стихал. Лужи на асфальте пузырились, словно кипели. Думать ни о чём не хотелось.
— Завтра новый день, новые дела, — вздохнула она.
Вечером, закутавшись в розовый халат и гладя мурлыкающего кота, Светлана задремала на диване.
Сквозь сон услышала звонок. Прижав Барсика, побрела в прихожую. Знала, кто за дверью.
— Светлана Ивановна, я знаю, ты дома. Открой, пожалуйста! — знакомый голос дрожал.
Дверь открылась. На пороге — Олег.
— О, ты не одна? Возьмёшь меня в компанию? — он нервно теребил шапку. Света молчала.
— Я не могу без тебя! Слышишь? Зачем ушла? Мне пусто, и тебе тоже. Нам уже не двадцать — хочу обнимать не только твою талию, но и твои мысли. Прости, что не сказал раньше, — он замолчал, сглотнув ком в горле.
Он был её мужчиной.
Она — его женщиной.
Пальцы сплелись в замок.
Что дальше?
Всё будет хорошо. После чёрной полосы всегда приходит белая, правда?
А может, спасибо стоит сказать дождю? Это он свел две одинокие души.
