Невозможно подготовиться к пустоте
Я никогда не думал, что разведусь второй раз. После второго развода я был измотан не только морально, но и физически. Я не хотел никого рядом. Отгородился от мира, ходил в старых джинсах, не брился, специально выглядел неопрятно лишь бы никто не подумал, что я открыт для новых знакомств. Мне казалось, что любовь это болезнь, от которой я уже излечился.
И тогда появилась она.
Мы познакомились случайно на дне рождения общего друга. Я помню, как сначала почти не обратил на неё внимания. Она смеялась над чьей-то шуткой, поправляла прядь волос, и у неё был этот взгляд живой, внимательный, чуть ироничный. Когда мы заговорили, я понял, что передо мной не просто симпатичная женщина, а человек, который видит глубже. Она задавала вопросы, слушала по-настоящему, а не из вежливости.
Того вечера мы болтали почти до утра. Впервые за долгое время я смеялся. По-настоящему. И тогда же понял: что-то во мне сдвинулось.
С того дня мы больше не расставались. Через год поженились. Семнадцать лет и каждый из них имел смысл. Она была не просто моей женой она была моим компасом, моим лучшим другом, моей совестью. Она умела разрядить напряжение одной шуткой, обнять так, что сразу становилось спокойно.
Её звали Надежда.
Она любила жизнь до мелочей: утренний кофе в саду, старые чёрно-белые фильмы, аромат свежей выпечки, которую пекла «просто так». И всегда повторяла: «Счастье не нужно выдумывать его нужно замечать».
Когда врачи поставили диагноз, мы оба молчали. Она сидела напротив, сжимая мою руку, и сказала:
Давай не будем плакать сейчас, ладно? Ещё успеем, если понадобится.
Восемнадцать месяцев борьбы. Химиотерапия, больницы, слабость, боль, но она не сдавалась. Даже когда потеряла волосы, шутила, что теперь не надо тратить время на укладку. Её сила поражала и пугала одновременно, потому что я видел, как она тает, а я ничего не могу поделать.
Три месяца назад её не стало.
Мир стал тихим. Даже слишком. В нашем доме всё осталось как было: её кружка на столе, любимый плед на диване, книга с закладкой посередине. И я посреди всего этого, словно в фильме, который кто-то поставил на паузу.
Меня спасает наш сын. Ему шестнадцать. Он моя опора. Я не представляю, что было бы без него. Мы стали ближе, чем когда-либо. Мы говорим о ней не как об ушедшей, а как о ком-то, кто просто «где-то рядом». Он говорит:
Пап, маме бы понравилось, как ты готовишь пасту.
И я улыбаюсь. Потому что именно она когда-то научила меня готовить, говорила: «Настоящий мужчина должен уметь сделать завтрак и обнять».
Когда стало ясно, что конец близок, я пытался подготовиться. В голове строил сценарии: как пойду один в магазин, как буду один встречать праздники, как буду ложиться спать в пустую кровать. Мне казалось, что если всё это представить заранее, будет не так больно. Но никакие мысли не готовят тебя к реальности.
Потому что боль приходит не от больших потерь, а от мелочей.
Каждое воскресенье мы с ней смотрели «Бродилки по барахолке». Это была наша маленькая традиция. Мы угадывали цены, спорили, смеялись. Теперь я всё ещё включаю ту же передачу. Сижу на том же диване. Но рядом только тишина. Когда на экране кто-то выкрикивает цену, я машинально поворачиваю голову, чтобы посмотреть на неё. Но её нет. И в эти мгновения меня сжимает такая пустота, что хочется кричать.
Я стараюсь держаться. Готовлю завтрак, убираю, хожу с сыном в кино. Мы даже снова посадили её любимые цветы в саду. Но каждый вечер, когда выключаю свет, приходит самое тяжёлое. Можно обнимать подушки сколько угодно они не пахнут любовью.
И всё же, несмотря на всё, я благодарен. Потому что мне повезло знать такого человека. Иметь её рядом семнадцать лет это больше, чем у некоторых бывает за всю жизнь. Она оставила во мне частичку себя в словах, в привычках, в нашем сыне.
Иногда мне кажется, что она всё ещё здесь. В шелесте страниц, в звуке чайника, в свете, который пробивается через окно именно так, как она любила.
Я знаю, что когда-нибудь снова смогу смеяться без горечи. Но пока я просто учусь жить заново не без неё, а с ней в своей памяти.
Потому что любовь не исчезает, даже когда тело молчит. Она просто меняет форму и становится тихим светом, который ведёт сквозь темноту.
