Вчера в семь утра мне позвонили в дверь — свекровь с племянником опять вторглись в мою жизнь.
Живу я в маленьком городке под Рязанью, где по утрам улицы покрыты серебристой росой, а жизнь моя в 34 года превратилась в сплошную битву за личное пространство. Меня зовут Татьяна, я замужем за Дмитрием, и у нас трёхлетняя дочка Оля. Вчера в семь утра моя свекровь, Галина Николаевна, ввалилась к нам с племянником и заявила: «Таня, я тут пару часов посижу, у меня встреча в девять, а Витю не с кем оставить». Её привычка появляться без предупреждения сводит меня с ума, а как сказать ей, чтобы отстала, не испортив отношения, я не знаю.
**Семья, в которой я мечтала о покое**
Дмитрий — моя опора. Поженились мы шесть лет назад, и я была готова к жизни с его роднёй. Галина Николаевна поначалу казалась заботливой: пироги носила, с Олей сидела, пока я на работе. Но её «забота» быстро превратилась в тотальный контроль. Живёт она в соседнем подъезде, и это моё проклятие. Приходит когда вздумается, не стучит, не звонит — будто наша квартира её личная собственность.
Живём мы в двушке, которую взяли в ипотеку. Я работаю учителем начальных классов, Дима — автомеханик, и наша жизнь — это бесконечные разрывы между работой, Олей и бытом. Но Галина Николаевна плевать хотела на наш график. Может ввалиться утром, днём, ночью — и каждый раз после неё остаётся ощущение, что в доме прошёл ураган. Её племянник, десятилетний Витя, сын её сестры, всегда с ней, и от этого бардак только усиливается.
**Утро, которое добило**
Вчера в семь утра дверь затрезвонила. Я ещё сонная, Оля не проснулась, Дима только собирался на работу. Знай я, кто там, — ни за что бы не открыла, но по глупости дёрнула дверь. На пороге — Галина Николаевна с Витей: «Ну что, Танюша, я тут немного посижу, а Витю оставить не с кем». И даже не спросила — можно или нет. Не успела я глазом моргнуть, как она уже в зале устроилась, а Витя носится по квартире, орёт и всё хватает.
У меня просто крыша поехала. Семь утра — это же не ясли! Попробовала намекнуть: «Галина Николаевна, у нас свои дела, Оля ещё спит». Она только рукой махнула: «Ой, не придумывай, я же ненадолго». Эти «пара часов» растянулись до обеда. Витя включил телевизор на полную громкость, разбудил Олю, раскидал её игрушки. Свекровь спокойно чай пила, трещала о своих делах, будто не видит, что я уже на грани. Когда они наконец ушли, я обнаружила сок на диване и гору грязной посуды.
**Бешенство и беспомощность**
Это не впервой. Галина Николаевна таскает Витю, когда ей вздумается, сбрасывает его на нас, даже если мы заняты. Может позвонить в шесть утра «просто поболтать» или явиться ночью, потому что «увидела свет в окне». Её племянник — хулиган полный: вещи ломает, хамит, а она только ухмыляется: «Ну мальчик же, пусть резвится». Моя Оля его боится, а я даже не могу защитить её в собственном доме.
Пыталась говорить с Димой: «Твоя мама приходит, когда хочет, я больше не выдерживаю». Он только плечами пожал: «Она же помогает, не будь такой строгой». Какая помощь?! Её визиты — это оккупация! Я чувствую себя чужой в своей же квартире, где свекровь ведёт себя как хозяйка, а её племянник всё крушит. ДимЯ больше не могу, но и не знаю, как сказать ей всё прямо, без того, чтобы не взорвать нашу и без того хрупкую семью.
