Вот адаптированный и перефразированный текст под русскую культуру:
Словно во сне, где логика путается, а реальность дробится на осколки, Ольга стояла на кухне, уставившись в стену.
— Мам, ну давай поиграем в машинки, ты ж обещала… — пятилетний Степа тянул её за рукав халата, смотрел в глаза, будто видел насквозь.
Ольга перевела взгляд на гору грязной посуды, на курицу, лежащую на разделочной доске, будто в ожидании расчленения.
— Степка, подожди ещё чуть-чуть, ладно? — прошептала она, сама не веря в это «чуть-чуть».
— Опять?! Ты всегда так говоришь! Я не хочу один! — закричал мальчишка и убежал в комнату.
От крика проснулась полуторагодовалая Люба и тут же залилась плачем. Ольга схватилась за голову, сжала виски, будто пытаясь выдавить из себя усталость.
…Она всегда мечтала о детях. Но сейчас мечтала только об одном — чтобы все исчезли. Хотя бы на денёк.
Большинству женщин помогают бабушки, мужья. У неё — никого. Родители в Сибири, свекровь занята собой, а муж Дмитрий приходил домой, когда дети уже спали. Ужинал, садился перед телевизором. В последнее время между ними будто натянули невидимую нить — стоит дёрнуть, и она лопнет.
— Ма-а-ам! — завопила Люба.
— Иду, солнце! — Ольга рванула в детскую.
День начал раскручиваться, как карусель: завтрак, уборка, логопед, прогулка. Вечером Дмитрий ввалился в квартиру с лицом, будто ему весь день наступали на ноги.
— Я дома! Никто не встречает?!
— Дима, не кричи, Любу только уложила… — Ольга старалась говорить мягко, как будто гладя его по шершавой шкуре.
— Какая встреча! Тишина! — рявкнул он и пошёл умываться.
Она поставила перед ним пельмени.
— Опять?! Ты что, скупила весь запас в магазине?!
— Дима, завтра курицу сделаю…
— В понедельник ели это дерьмо, и сегодня — опять! — Он уплетал пельмени, даже не спросив, ела ли она сама.
Потом дети, мытьё посуды, мысль: «Уже одиннадцать, а я ещё даже не садилась».
В спальню она вошла в половине двенадцатого. Дмитрий храпел. На его телефоне вспыхнуло уведомление.
«Кто пишет в такое время?» — подумала Ольга, но тут же отмахнулась.
Утром будильник вырвал её из небытия.
«Будто и не спала вовсе…»
— Опять овсянка?! — рявкнул Дмитрий, едва переступив порог кухни.
— Доброе утро…
— Моя мать хоть блины стряпала! А ты…
— Дима, не кричи…
— Ты вообще жена или так, тень?! Сидишь дома, а элементарного не можешь!
Она хотела ответить, но из комнаты донёсся плач Любы.
— Твоя мать тебя против меня настраивает!
— Мать не трожь! Иди лучше к детям!
Он ушёл, хлопнув дверью.
День продолжился. Вечером они встретили её подругу Настю с сыном.
— Оль, ты вся измотана! Димка не помогает?
— Он на работе…
— Мой-то тоже работает, но хоть посидит с сыном! А вы куда?
— На детскую площадку.
— Пошли с нами в ТЦ, там новый игровой городок!
— Денег нет… Димка новую машину хочет.
Настя нахмурилась.
— Да он же недавно покупал!
Они пошли. В кафе Настя вдруг замолчала.
— Оль… Это не твой Димка?
Ольга обернулась и увидела мужа с другой женщиной. Он целовал её прямо у эскалатора.
В тот же вечер дома:
— Девушке своей пишешь? — спросила Ольга, когда Дмитрий ужинал.
— Что?
— Я видела вас.
Он замер.
— Ты ещё и следишь?! — зарычал он. — Да посмотри на себя! С тобой стыдно показаться! Да, у меня есть другая! И что?!
— Развод.
— Ха! Куда ты, овца, денешься?!
Она подала на развод. Уехала с детьми к родителям в Екатеринбург. Потом взяла ипотеку.
— Ты не имеешь права забирать детей! — орал Дмитрий в трубку.
— Имею. Приезжай, не запрещаю. Но ты же не приедешь.
Он замолчал. Впервые за всё время. Потому что знал — она права.
