Когда Екатерина Петровна продала квартиру в Санкт-Петербурге и переехала в рязанскую деревеньку, купив уютный домик с резными ставнями, соседи только головами качали. Но со временем её стали звать Катюшей, а рыжий кот Васька, поначалу недовольно фыркавший на деревенские просторы, вскоре обжился — то на печке грелся, то за мышами в огороде охотился.
Через дорогу жила Агафья Семёновна — добрая душа, сразу приметила новую соседку. То рассаду принесёт, то банку мочёных яблок. Вечерами пили чай из самовара, пели под гармонь, делились деревенскими сплетнями. Жизнь текла, как тихая река.
Но однажды раздался звонок.
— Мам, — голос сына звучал торопливо, — Лида беременна. Мы с Ириной уезжаем в Бельгию по контракту. Лида останется одна… Переезжай к ней, помоги.
Екатерина Петровна схватилась за сердце. Внучка… Беременна? А её зовут обратно, в тесные стены, от которых она сбежала ради тишины и покоя?
— Сынок, да какая от меня помощь? Давление скачет, ноги болят…
— Мам, — он умоляюще сжал трубку, — ты будешь в своей же квартире. Лиде просто нужна поддержка. Подумай…
Она поехала в город. Вернулась седая, с трясущимися руками. Квартира — запущенная, внучка — бледная, с огромным животом. Нервы, скандалы… Давление подскочило так, что «скорая» еле успела.
Агафья сразу всё поняла. Когда Екатерина вернулась за вещами и сказала, что продала дом, у соседки в глазах вспыхнула ярость.
— Никуда ты не поедешь! — вцепилась она в руки подруги. — Слышишь?
— Агаша, что ты… — попятилась Екатерина. — Они ждут…
Соседка бросилась к такси, сунула водителю купюры, что-то рявкнула. Машина исчезла в облаке пыли.
— Ты с ума сошла?! — ахнула Екатерина.
— Слушай сюда! — Агафья тряхнула её за плечи. — Где они были, когда ты печку белила? Когда картошку сажала? А теперь ты им нужна — нянька, кухарка, сиделка?
— Но они же родные… — прошептала старушка.
— А ты? Ты прожила всю жизнь для других. Хватит! Живи у меня. А в город — навестишь.
Екатерина заплакала.
— Но дом уже продан…
— Чёрт с ним! У меня две горницы — одна твоя.
Так она осталась. Сын уехал. Лида родила мальчишку. Всё у них было хорошо. Екатерина ездила в гости, они — к ней. А потом случилось чудо: новые хозяева уехали в Сочи и попросили её присмотреть за домом.
Так и пошло — зиму у Агафьи, лето — в старом доме.
А однажды Лида приехала с бумагами в руках.
— Бабуль, — улыбнулась она сквозь слёзы. — Дом твой. Мы его выкупили.
— Как?! — Екатерина упала на лавку.
— Новые владельцы передумали. Всё оформлено. Дом — твой. Потому что ты — самое дорогое, что у нас есть.
Агафья стояла рядом, смахнула слезу кулаком.
— Я знала, что она задумала. Молодец.
Лида обняла бабушку:
— Скоро у тебя правнучка будет. Так что грядки копать, варенье варить…
— Тогда за работу! — рассмеялась Екатерина, вытирая лицо передником.
А маленький Ваня, поливавший подсолнухи из жестяной лейки, твёрдо знал: счастье — это когда бабушка дома. В своём доме.
