— Мама, ты совсем рехнулась?
Слова дочери ударили Лидию, словно нож под ребро. Больно. Она молча продолжала чистить картошку, сжимая нож до побелевших костяшек.
— У нас уже пальцем тычут! — взвизгнула Таня. — Мать загуляла! Ну ладно бы отец, мужик, а тут — женщина! Хранительница очага! Тебе не стыдно?
Слёзы капали на картофелину, оставляя на кожице мокрые следы. Дочь не унималась, выкрикивая обвинения, а Константин, её муж, сидел, сгорбившись на табурете, с выпяченной губой.
— У отца хондроз, ему уход нужен! — всхлипнул он. — Разве так поступают? Мам? Он тебе всю жизнь отдал, ребёнка вырастили вместе, а теперь — спину ему показываешь?
— А как надо? — тихо спросила Лидия.
— Что? Да ты издеваешься? — взорвалась Таня. — Пап, она издевается!
— Будто я тебе не мать, а злейший враг… Ой, как за отца-то забеспокоилась…
— Мама! Хватит из себя жертву строить! — Таня схватилась за телефон. — Я бабушке звоню! Пусть с тобой разбирается!
Лидия медленно распрямилась, смахнула невидимые соринки с фартука.
— Ладно, дорогие… Я ухожу.
— Куда, Лидка? — заёрзал на стуле Костя.
— От тебя, Костя.
— Как это?! А я?! Я-то как?!
Таня в этот момент сверкала глазами, что-то кричала в трубку.
— Тааань! — заголосил Костя, будто по покойнику. — Танюшка…
— Что?! Пап, спина болит?!
— Ой, ой… Мать… уходит сказала…
— Как уходит?! Мать, ты сдурела?! В твои-то годы?!
Лидия усмехнулась. Она давно собиралась уйти, но… у Кости то грыжа, то хондроз. Врачи ничего не находят, но он клянётся, что они просто денег хотят.
А ещё была Лиза, её подруга. Той давно надоело смотреть, как Лида живёт.
— Ты как раб на галерах! — врезало Лизиными словами. — Что хорошего этот Костя тебе принёс? Ни-че-го. Всю молодость гулял, а ты на трёх работах. Он — в санаторий, ты — к его мамаше на огород. А то, что у тебя ноги отказывают в сорок — это нормально, да?
Потом Лиза высказала главное. Оказалось, Костя ещё в молодости пытался её лапать, пока она спала. А его мать ВИДЕЛА и молчала.
Лидия тогда онемела. Она вдруг осознала, как прожила жизнь.
Косте нужен был пылесос — он дарил пылесос. Любил манты — подарил мантоварку. Духи? Взял у свекрови из серванта.
А она? Она просыпалась с мыслью: «Варёной картошки Костя не любит, надо жарить».
Разговор с Лизой перевернул всё.
— За него замуж вышла… потому что пожалела, — призналась Лидия. — Все пацаны — с гитарами, на мотоциклах, а он — очкарик несчастный. Мать сказала: «Стерпится — слюбится».
— Дура ты… — только и смогла выдавить Лиза.
…Лида ушла. Через месяц Костя уже гулял с той самой Милкой-парикмахершей. Грыжа как рукой сняло.
А Лидия…
Лидия впервые записалась в салон. Пётр (не мужчина, просто друг) позвал её в горы.
Таня, спустя время, пришла с извинениями.
Жить заново — больно. Но возможно.
Главное — начать.
