02марта. Сегодня утром, когда я пришла в офис на Тверской, меня неожиданно удивила новенькая в отделе Алёна. Очаровательная, словно из рекламного каталога. Татьяна (я) поставила ему на стол тарелку с омлетом, а солнце, пробиваясь сквозь лёгкие занавески, окрасило комнату в тёплое золотистое сияние. Я слегка подкосила подбородок рукой и улыбнулась.
Максим оторвался от смартфона.
Классная? Что в ней так зацепило? спросил он.
Да! оживилась я. Мы вчера чуть-чуть поговорили, а оказалось, что у нас почти всё общее. Она тоже любит скалолазание, ходит в тот же зал, что и я раньше, и читает те же книги. Как будто меня скопировали и посадили рядом в офисе.
Максим рассмеялся, схватил чашку кофе.
Ну, это здорово. Тебе давно нужна была подруга на работе.
Точно! я схватила вилку, но не стала есть, ведь захотелось обсудить всё. К тому же она обожает походы. Мы уже договорились выехать в следующем месяце куданибудь в горы. Она рассказывает откровенно, без этой лишней показухи.
Максим кивнул, откусывая хлеб.
Звучит отлично. Может, познакомишь меня?
Конечно! Как насчёт ужина в выходные? Я приготовлю чтонибудь вкусное, посидим, поболтаем.
Давай, легко согласился он. Почему бы и нет.
Я улыбнулась и принялась за омлет. Внутри всё радовалось: любимая работа, партнёр, с которым три года, и теперь новая подруга, с которой так легко. Жизнь казалась почти идеальной.
Через две недели я устроила ужин у себя. Квартира блестела от чистоты, я запекла курицу с розмарином любимое блюдо Максима. Алёна пришла с букетом тюльпанов и тортом.
Таня, у вас так уютно! воскликнула она, оглядываясь. Хочется остаться здесь навсегда.
Я улыбнулась и приняла цветы.
Спасибо. Макс, это Алёна. Алёна, это Максим.
Максим протянул руку и улыбнулся.
Очень приятно. О тебе столько слышал, будто знаю уже сто лет.
Взаимно, ответила Алёна, пожимая ему руку. Она тоже постоянно рассказывает о тебе, говорит, что ты самый терпеливый человек на свете.
Максим подмигнул мне. С такой активной девушкой без терпения не выжить.
Вечер прошёл замечательно: мы с Алёной быстро нашли общий язык, оба обожаем старое кино и рок семидесятых, спорили о любимых фильмах. Я сидела между ними, наблюдая, как их улыбки переплетаются. Два моих любимых человека подружились. Что может быть лучше?
После того вечера мы часто встречались втроём: кино, выставки, прогулки по природе. Максим теперь сам предлагал позвать Алёну с ней, кажется, никогда не бывает скучно. Я радовалась, но постепенно замечала странные мелочи. Максим стал дольше задерживаться в офисе, раньше уходил ровно в восемь. Он стал реже писать мне в течение дня, реже звонить просто так. Когда я поднимала тему жилья, свадьбы, он отвечал коротко и уклончиво, будто тема ему тяжела.
Алёна тоже изменилась. Порой я ловила её взгляд, быстрый, оценивающий, будто она хотела чтото сказать, но не решалась. Затем она снова улыбалась и переводила разговор.
Однажды вечером я сидела в гостиной, а Максим готовил на кухне. Его телефон, лежащий рядом, вспыхнул: пришло сообщение от Алёны. Время почти полночь. Текст был короткий: «Спасибо за сегодня».
Сердце вдруг сжалось. Я отложила телефон, уставилась в стену. Что это значит? Мы виделись сегодня? Максим сказал, что задержался в офисе. Я отогнала мысли: может, они просто случайно встретились гдето, обсудили работу. Я стыдилась своей ревности, убеждала себя, что они лишь хорошие друзья. Но осадок остался.
В марте мы втроём поехали на турбазу в Карелию, к озеру в Сортавала. Долгое время планировали этот отпуск: я мечтала о прогулках по лесу, о вечерах у костра. Алёна сразу загорелась идеей, Максим поддержал. Мы сняли домик на берегу, взяли палатки и скалолазное снаряжение. Но атмосфера с первого дня была напряжённой. Я замечала, как они обмениваются взглядами, как замолкают, когда я входила в комнату. На второй день они долго гуляли у озера вдвоём, пока я отдыхала после подъёма на скалу. Максим объяснил, что просто показывал Алёне путь к старой часовне, о которой рассказывал местный егерь. Я кивнула, но внутри всё сжималось.
Вечером последнего дня оба сидели у костра, лица их были растерянными, виноватыми. Они избегали смотреть мне в глаза. Я пыталась разговорить их, но ответы были односложными. Ночью я не могла уснуть, ощущала, будто чтото безвозвратно сломалось.
Через неделю после возвращения Максим прислал мне сообщение:
«Таня, нам нужно поговорить. Давай встретимся в кафе».
В пять утра я пришла в кафе у Невского проспекта. За столиком у окна уже сидели Максим и Алёна. Я остановилась в дверях, захотелось уйти, но ноги понесли меня к их столику. Я села, не сняв пальто.
Что происходит? спросила я, глядя поочерёдно на них.
Максим молчал, крутил салфетку, разрывая её на кусочки. Наконец, он поднял глаза.
Таня, я не знаю, как сказать. Мы не планировали это случилось само.
Я сжала пальцы под столом.
В Карелии мы окончательно поняли, что влюбились друг в друга, шептал он. Мы пытались бороться, но больше не можем скрывать.
Алёна заплакала, слёзы размывали макияж.
Танюш, прости меня, рыдала она. Я не хотела тебя ранить. Ты моя лучшая подруга, но это сильнее нас.
Я отдернула руку, внутри всё кипело: ярость, обида, боль.
Сильнее меня? спросила я, глядя на них. Вы за моей спиной пока я строила планы, вы развлекались? Пока я думала о свадьбе, о детях, о совместной жизни? Как вам совесть позволила так со мной поступить? Чем я вас обидела?
Таня, пойми, мы не хотели начала он, но я перебила.
Не хотели? Вы встречались за моей спиной! Писали друг другу по ночам! И теперь говорите, что не хотели? Это предательство, Макс. Хуже всего, что ты мог сделать со мной.
Я знаю, сказал он, глядя в стол. Я поступил подло. Но я не могу дальше врать тебе.
А ты, обернулась я к Алёне, говорила, что я твоя лучшая подруга. Как ты могла?
Алёна всхлипнула, закрыв лицо руками.
Прости меня, рыдала она. Я не знала, что всё так обернётся. Мы просто разговаривали, проводили время, а потом поняли, что это больше, чем дружба.
Я встала, стул с громким скрежетом отъехал назад. Схватила сумку и, в последний раз, посмотрела на них.
Я больше не хочу вас видеть. Никогда.
Я вышла из кафе, холодный вечер обдал меня. Слёзы текли по щекам, но я их не вытирала. Шла, не задумываясь, пока не добралась до метро.
На следующий день я подала заявление о переводе в петербургский филиал компании. Начальник удивился, но не стал задавать вопросов меня ценили, и перевод одобрили быстро. Алёна попыталась дозвониться, я заблокировала её номер. Максим прислал несколько сообщений, я их удалила, не читая. Когда я вернулась в пустую квартиру, стояла в середине комнаты, глядя на место, где раньше стояли его кроссовки.
Через две недели я уже жила в Санкт-Петербурге, распаковывала вещи в новой квартире. Родители были против, но я твёрдо решила начать всё заново, без воспоминаний о Максиме и Алёне. Первые месяцы были тяжёлыми, но я снова занялась скалолазанием, уже в одиночку это помогало.
Однажды мне написала общая знакомая из Москвы: «Максим и Алёна съехались, живут вместе уже два месяца». Я прочитала сообщение и выключила телефон. Боль не ушла, но стала тише. Я больше не плакала по ночам, не крутила в голове нашу последнюю встречу. Жизнь шла дальше, шаг за шагом, день за днём.
Я потеряла не только парня и подругу, но и веру в честность людей, в настоящую дружбу, в то, что любовь не предают так легко. Но я решила строить жизнь заново, теперь осторожнее впуская в неё новых людей. Боль останется со мной надолго, но я знаю: справлюсь, потому что другого выбора у меня нет.
