Поздно будет, у меня на объекте совсем жара, голос Василисы звучал, будто из под шумной отпорной пилы. Ты меня слышишь?
Слушаю, Егор перевёл телефон на другое ухо. К ужину ждать меня будешь?
Не жди. Возможно, и не приеду, сроки поджимают.
Понятно.
Короткий гудок. Так всегда.
Егор положил телефон на стол в маленькой кухонке в Подмосковье и посмотрел на кастрюлю с остывающим щей. Готовил на двоих, хоть давно уже надо было перестать. Василиса работала плиточницей, её график походил на ёлочку: резкие скачки, потом ровная полоса. Полгода она мчалась с объекта на объект, укладывая дорогой керамогранит в чужих квартирах, зарабатывая такие деньги, что Егор тайком завидовал. А потом полгода полного затишья, когда заказов не было, и она сидела дома.
Оба режима были посвоему невыносимы. Когда Василиса работала, она исчезала. Физически, эмоционально, мысленно полностью. Выезжала в семь утра, возвращалась за полночь, если вообще возвращалась. Иногда ночевала прямо в строительных площадках, потому что «зачем возвращаться домой, если в шесть опять в путь». Егор ужинал в одиночестве, смотрел сериалы, ложился в холодную пустую постель. Единственным напоминанием о браке служила маленькая бумажка со свидетельством о браке, притаившаяся в папке с документами.
Он попытался посчитать, сколько совместных ужинов у них было за последние три месяца. Получилось четыре. Четыре!
Но настоящий ад начинался, когда работа подходила к концу. Василиса возвращалась домой. Как будто радость: жена рядом, можно отдохнуть. Не было так. За полгода работы в чужих квартирах она насмотрелась на столько дизайнерских решений, что её собственное жилище начинало бесить. Она смотрела на плитку в ванной ту, что сама укладывала два года назад и глаза её дергались.
Это же кошмар, пробормотала она, проводя пальцем по швам. Как я могла допустить смещение на полтора миллиметра? Полтора миллиметра, Егор!
Егор, который не отличил бы полтора миллиметра от пятнадцати, кивнул вежливо.
А дальше всё ускорялось. Сначала «просто посмотрим, можно ли поправить». Потом «отклюню одну плитку, заменю, и всё». Потом «раз уж начала, переделаю всю стену, иначе смысла нет». А когда Егор приходил домой, иногда находил лишь голые стены, кучу строительного мусора и жену в респираторе, радостно размешивающую клей.
За три года брака они пережили четыре капитальных ремонта ванных, три кухни и один коридор.
Заказ завершён вовремя, наступило затишье, но не для Егора.
Привези мне крестики для плитки, позвонила Василиса, когда он был на объекте. И серую затирку, я подскажу марку.
Я сейчас на работе.
Заходи в обед. Нужно к вечеру закончить угол.
Ладно.
«Привези», «забери», «закажи», «помоги» Егор стал одновременно курьером, грузчиком и помощником. Василиса безвылазно сидела дома, выходя лишь в строительный магазин за материалами, иногда три раза в день, потому что «не знала, что этой затирки не хватит».
Она постоянно была уставшей от собственного ремонта. Вечером Егор находил её на кухне в пыльных волосах, в грязных руках, с плиточным клейём на лице и она смотрела на него пустыми глазами.
Ужинать будешь? спросил он.
Позже. Сил нет.
Сил у неё не было ни на разговор, ни на фильм, ни на близость. Егор нужен был лишь тогда, когда требовалась валика, мешок цемента из машины, уровень под руку.
Мы же супруги, говорила Василиса, когда Егор пытался возразить. Супруги помогают друг другу.
Супруги Пустой звук для отношений, где один человек существует лишь как обслуживающий персонал для чьихто амбиций.
В субботу вечером Василиса разбирала фартук над плитой. Предыдущий ей не понравился оттенком. Егор сидел в кухне среди хаоса, пытаясь налить себе чай. Чайник стоял на табуретке в коридоре, потому что столешница была завалена плиткой. Сахар он нашёл в ванной, ложки нет.
Василиська, начал он осторожно, может, хватит уже?
Чего хватит? не обернулась она, примеряя очередную плитку к стене.
Всего этого. Ремонтов. Ты всё переделываешь.
И что? Мне нравится. Это мой дом, я хочу идеального.
Он никогда не будет идеальным для тебя. Ты переделаешь всё, поедешь к новому объекту, посмотришь, как всё блестит, и начнёшь заново.
Василиса отложила плитку и медленно повернулась. В её глазах вспыхнула опасная искра.
И что ты предлагаешь? Жить в вечно возмущённом доме? спросил он.
Я предлагаю жить нормально! Как нормальные люди. Ходить в кино, ужинать вместе, говорить о чёмто, кроме швов и затирки. Ты помнишь, когда мы в последний раз кудато выходили вдвоём?
У меня работа.
Сейчас нет работы! Ты сама её выдумала!
Это не выдумка, Егор. Это «улучшать жилищные условия». Есть специалисты, которые этим занимаются.
А некоторые просто хотят жить. Не в стройке, не в пыли, не в режиме «дайпринеси». Жить с женой, которая помнит, что у неё есть муж.
Василиса скрестила руки, будто защищаясь.
Ты не понимаешь. Ты программист, сидишь в офисе, стучишь по клавишам. А я создаю чтото руками, что можно потрогать. И если вижу, что могу лучше делаю лучше.
За счёт всего остального!
Если тебя это не устраивает никто не держит.
Эти слова прозвучали почти беззаботно, как про неудобный стул, который можно выбросить. В этом семисловном утверждении заключена вся их проблема. Для Василисы он был лишь опцией, не обязанностью, не мужем, а лишь «кнопкой», которую можно отключить, если мешает.
Знаешь, сказал он, отряхивая джинсы от строительной пыли, может, ты права.
В чём?
Что меня действительно ничего не держит.
Они смотрели друг на друга через горы плитки, мешки с клеем и остатки того, что когдато было кухней. Оба понимали, что ссора была не о ремонте, а о разнице их ритмов, давно разошедшихся и больше не пересекающихся, кроме почтового адреса.
Развод оформили за три месяца, удивительно мирно. Делить нечего. Егор переехал в небольшую, но чистую квартиру без куска цемента в углу и впервые за три года смог точно планировать вечер. Но в груди зияла пустота, которую нельзя было заполнить.
Прошло почти два года.
Слышал новости? позвонил в пятницу вечерний Димка, старый приятель. О твоей бывшей?
Егор напрягся. С тех пор он старался не слышать ничего о Василисе.
Что за новости?
Она вышла замуж. Недавно. Быстро, как молния.
За кого?
За плиточника, представляешь?
Егор хмыкнул.
И как они?
Говорят, светятся оба. Мотаются вместе по объектам, бригада из двух человек. Идеальная парочка.
Эти слова заставили Егора задуматься: Василиса нашла когото, кто говорит с ней тем же языком. Когото, для кого полтора миллиметра смещения тоже трагедия. Когото, кто сам знает разницу между эпоксидной и цементной затиркой, а не потому, что ему объяснили.
Тот же раздражающий до зубов скрежет стал фундаментом чужих отношений. Забавно.
Три месяца спустя он встретил их в супермаркете случайно, просто зайдя за продуктами после работы. Василиса стояла у холодильников с кефиром, рядом был мужчина её возраста, широкоплечий, руки которого говорили о тяжёлой работе. Они выбирали йогурт, спорили полуслышно и смеялись. Василиса толкнула его плечом, он в ответ ткнул её в бок, она вскрикнула и отскочила.
Выглядели они, будто подросткивлюблённые, которым равнодушен мир, потому что всё сузилось до одного человека рядом.
Василиса выглядела иной не уставшей, не измотанной, а живой, как в те первые дни, когда они познакомились.
Егор попятился, тихо поставил корзину и вышел, ничего не купив.
В машине он улыбнулся. Они с Василисой просто не были созданы друг для друга. Их развод был неизбежен.
Он завёл мотор.
Если Василиса нашла своего человека, то и я смогу.
Тусклый туман, окутывавший жизнь Егора после развода, наконец рассеялся.
