**Третья попытка**
Евгения переоделась в белый халат, села за стол и откинулась на спинку стула. Закрыв глаза, глубоко вздохнула — нужно было собраться, настроиться на работу. В дверь постучали. «Ну вот, опять… — пронеслось в голове. — Словно нарочно, даже передохнуть не дают».
Не дождавшись разрешения, дверь приоткрылась, и в щель просунулось мужское лицо.
— Можно?
Евгения Львовна хмуро взглянула на него.
— Приём с двух, — отрезала она и сделала вид, что углубилась в документы.
Через минуту она украдкой глянула на дверь. Мужчина по-прежнему стоял в проёме.
— Я же вам ясно сказала… — начала она раздражённо, но он не исчез.
— Так уже два, — парировал он, кивнув на часы между окнами.
Она скользнула взглядом по циферблату — стрелка действительно замерла на отметке «12». Пора начинать. Настроение окончательно испортилось.
— Ладно, заходите, — сдавленно произнесла Евгения.
Дверь распахнулась шире, и в кабинет вошёл мужчина. Она окинула его привычным врачебным взглядом. На пациент не походил — подтянутый, ухоженный, без тени страданий на лице.
— Фамилия? — потянулась она к картотеке.
— Соколов Дмитрий Игоревич.
Он развалился на стуле, положив локоть на стол. «Удобно устроился, будто дома», — мысленно огрызнулась она.
В карте — всего две записи от офтальмолога.
— В чём проблема? — сухо спросила Евгения, готовясь отправить здоровяка восвояси.
— Бессонница, доктор. Днём валюсь с ног, а ночью — ни в одном глазу. Или засну, а через час — будто будильник в голове.
— Давно мучаетесь?
— С тех пор, как жена вернулась. Ушла к любовнику, я успокоился — а она воротилась. Выгнать не могу — дочка.
— Личную жизнь оставьте за дверью. Вот направления: флюорография, анализы. Сделаете — приходите.
— А без этого никак? — искренне удивился он.
— Вы диспансеризацию не проходили, верно? Вот и проверим здоровье. Так положено.
— А сон-то как вернуть? — Соколов вертел в руках бумажки.
— Устраните стресс. Разведитесь. Без жены же спали?
— С радостью, но куда? Квартиру не разменять, её не выкурить, да и ребёнок… Родителей нет. В мои-то годы на съёмную? Выпишите таблеток, а?
Евгения нехотя выписала лёгкое снотворное.
— А вы одна? Не замужем? — вдруг спросил он. — Вид у вас уставший. Тоже проблемы?
Ручка замерла в воздухе. «Какое ему дело?»
— Вам-то что? — брызнула она.
— Так, из вежливости. Врачи ведь тоже люди. Муж бросил?
Ей хотелось крикнуть, что десят лет как бросил — нашёл моложе, сбежал, оставив её с тремя детьми. Старший сын — в Берлине, программистом, женился, не возвращается. Дочь в Питере осела. А младший, её последняя надежда, лишь месяц назад уехал к сестре — «здесь перспектив нет». Осталась одна: пятьдесят лет, пенсия на горизонте, пустая квартира.
Она встряхнулась.
— Вот рецепт. И анализы не забудьте.
— Спасибо, — он взял бумагу, но не уходил.
— Что-то ещё? Люди ждут.
— Да нет… До свидания. — Наконец он поднялся и вышел, но на пороге обернулся. Их взгляды встретились.
Уже снимая халат вечером, Евгения вспомнила: дома — тишина. Ком в горле. Она стиснула зубы, проглотила слёзы.
— Евгения Львовна! — окликнул её Соколов у выхода.
— Чего ещё? — резко обернулась она.
— В глазах у вас тоска. Домой не хочется? Я тоже… Может, в кафе? Просто кофе.
Он угадал.
— Не надо меня жалеть, — буркнула она, но шагнула рядом.
Он болтал о погоде, о скорых холодах, а она думала: «Глупость. Очередной развод».
Но кофе согрел. Он сыпал анекдотами, и она неожиданно рассмеялась. Потом появилось вино — почему бы нет? Спиртное размяло душу. Она разоткровенничалась: про сына, про внука в Германии, которого даже не видела. Смахнула слезу.
Позже он подхватил её под руку, вызвал такси. У подъезда вежливо попрощался, хотя в глазах читалось ожидание. Она ушла одна.
Назавтра он стоял у поликлиники с огромным букетом.
— Ухаживать собрались? — она оглянулась: коллеги увидят, сплетни поползут. — Не надо!
Он преследовал её до угла, но она оторвалась.
Три дня его не было. На пятый — снова ждал у входа.
— Не надо меня ждать, — сказала она. — Найдите себе моложе.
— Не хочу другую, — ответил он так просто, что сердце ёкнуло.
Он проводил её домой. У подъезда внезапно поцеловал. Губы — мягкие. Она машинально позвала его наверх.
В кухне он присел за стол, пока она ставила чайник.
— Хочешь переспать со мной? — прямо спросила Евгения.
Он сглотнул.
— Ну… Да. А ты?
Она рассмеялась. Он встал, обнял — и на этот раз поцелуй был долгим. Тело вспомнило забытые ощущения…
Он остался до утра. А потом исчез.
Когда он снова появился у подъезда, сердце застучало.
— Дочка болела, — объяснил он. — Скучал.
Она привыкла к его храпу, к теплу под одеялом. «Влюбилась? — дразнил внутренний голос. — Замуж-то собралась?»
«Почему нет? — отвечала себе Евгения. — Мне нравится ждать его, варить борщ… Только он не предлагает».
Полгода они жили вместе.
Однажды вечером он положил перед ней кольцо.
— Это что? — она вертела колечко в пальцах.
— Примерь.
Кольцо село идеально.
— Выходи за меня.
— Ты же женат…
— Был. Развёлся. Купил кольцо давно — не хотел дарить, пока не свободен.
Они подали заявление. Накануне свадьбы Евгения наготовила угощений, купила шампанское. Он уговорил выпить «на мальчишник».
Утром она проснулась с тяжёлой головой. ЧасыОни опоздали в ЗАГС, но через месяц всё же расписались — на этот раз без спиртного и лишних слов, просто вместе вошли в новую главу своей жизни.
