Прошло уже три года. Как вспомню тот день, когда мой сын Иван привёл в наш дом свою новую жену — Анастасию с двумя ребятишками от прежнего мужа, — сердце сжимается. Тогда он говорил, что поживут у нас немного, пока квартиру не найдут. А вышло — навсегда. Теперь ещё и Анастасия от него ребёнка ждёт. И будто не жизнь у меня на пенсии, а каторга.
Живём мы в обычной двушке на окраине. Теперь в квартире я, Ваня, его беременная жена и её двое детей. Скоро прибавится. На Анастасию вроде не могу жаловаться — по-хорошему ко мне относится, не грубит. Но вот по хозяйству — ни руки, ни желания. Дети в садике, а она целыми днями в телефоне сидит, с подружками по дворам гуляет. То ногти красит — страшно спросить, откуда деньги.
Ваня работает, да только зарплаты его едва на еду и коммуналку хватает, особенно с такой оравой. Остальное — на мне. С пенсии да с подработки: с пяти утра полы в двух конторах мою, к восьми домой возвращаюсь. Вроде бы отдохнуть можно, но не тут-то было — посуда не мыта, обед не сварен, бельё в углу валяется. И всё это — моя забота.
Раньше Анастасия хоть в магазин сходила, разок-другой еду приготовила. Теперь — ничего. Говорит, живот болит. Детей в сад отвела — и след простыл. Появляется только с Ваней к обеду. А кормить-то кого-то надо — варить, накрывать, потом убирать. Разве она этим займётся? Нет, конечно. Опять я. И сил моих уже не хватает.
Как-то попробовала с сыном поговорить. Мол, Ванюша, тесно нам тут, может, сниметесь куда? Так он только плечом дёрнул: «Мать, полквартиры моё, денег на съём нет. Потерпи». Словно нож в сердце. Всю жизнь ради него старалась, ради семьи. А теперь — терпи?
Месяц назад давление подскочило — прямо на кухне рухнула, едва сковорода на голову не упала. На скорой увезли. Врач сказал: покой нужен, никаких волнений. Да где ж его взять, когда дома — базар каждый день?
Дети, конечно, ни в чём не виноваты. Но и они, и беременная Анастасия, и холодность Вани превратили мои последние годы в сплошную усталость. После обеда хоть на час прилягу — ноги ноют, спина гудит. Но потом опять встаю — ужин готовить, убираться. А к вечеру дом — как цирк: дети орут, дерутся, бегают, вещи раскидывают. Тишина здесь — давно несбыточная мечта.
Всё чаще думаю — взять бы кредит да снять себе хоть маленькую комнату. Где никто не будет хлопать дверями, кидать игрушки и ждать, когда им еду подадут. Где можно просто сесть и вздохнуть спокойно.
Но страшно. Страшно одной остаться. Страшно в старости долги на себя вешать. А ещё страшнее — каждый день чувствовать себя чужой в собственном доме. В доме, где, казалось бы, меня ждали покой и забота. А оказалось — только разбитые надежды да руки, исколотые осколками собственной жизни.