Уже третий год длится этот марафон. Когда мой сын Дмитрий притащил в нашу двушку новую жену — Светлану с двумя детьми от прошлого брака, — я и не подозревала, на что подписалась. Сначала он клялся, что это ненадолго, мол, поживут пару месяцев, пока не найдут квартиру. Но три года пролетели, а «временно» стало «навсегда». А тут ещё и новость: Светка ждёт ребёнка. И моя пенсия превратилась в непрерывный подвиг Геракла.
Мы ютимся в типовой двушке на окраине Москвы. Теперь состав нашей коммуналки: я, Дима, его беременная благоверная и её двое сорванцов. Скоро добавится ещё один кричащий комочек. На Свету я зла не держу — она хоть не хамит, «бабушкой» называет. Но вот подметить или посуду помыть — это не про неё. Дети в садике, а она целыми днями сидит в «Одноклассниках», болтает с подружками или красив ногти. Интересно, чьи же рубли на этот маникюр уходят?
Дмитрий трудится, да. Но его зарплаты в 50 тысяч хватает разве что на еду и коммуналку. Всё остальное — на мне. Моя пенсия плюс подработка: с пяти утра я мою полы в соседнем бизнес-центре, к восьми возвращаюсь — а дома уже «праздник жизни»: гора грязной посуды, не начатый обед, разбросанное бельё. И как будто так и надо — чтоб бабушка крутилась, как белка в колесе.
Раньше Светлана хоть в магазин сбегает, пельмени сварИт. Теперь же — «ой, спина болит», «ой, живот тянет». Отведёт детей в сад — и след простыл. Возвращается с Димой к обеду, а кормить-то кого? Конечно, меня. Разгребаю, готовлю, убираю. Однажды осмелилась намекнуть сыну: «Митя, может, подумаете о съёмном жилье? Тесно ведь…» Он лишь фыркнул: «Мать, половина квартиры моя, аренда — дорого. Терпи». Вот так ножом по душе. Всю жизнь для семьи, а теперь — терпи.
Месяц назад у меня давление подскочило до небес. Рухнула на кухне, чудом кастрюлю с борщом не опрокинула. Скорая, больница, врачи руками разводят: «Вам бы покой, а не авралы». А где его взять, если дома — то детсад, то цирк?
Дети не виноваты, конечно. Но их визг, Светкины капризы и Димочкино равнодушие превратили мою старость в вечный «день сурка». После обеда пытаюсь прилечь — ноги гудят, спина ноет. Но нет, через час уже надо ужин варить, квартиру убирать. А вечером — концерт: малышня носится, дерётся, орёт. Тишина здесь — как шапка Мономаха: все про неё слышали, но никто не видел.
Последнее время всё чаще ловлю себя на мысли: взять кредит и снять хоть клетушку, где не будет этого безумия. Где не придётся подбирать разбросанные носки, где никто не потребует в полночь котлет. Где можно просто сесть и выпить чаю в тишине.
Но страшно. Страшно одной в старости, страшно вешать на себя долги. Но ещё страшнее — чувствовать себя Золушкой в собственном доме. В доме, где мечтала о спокойной пенсии, а получила вечную гонку с метлой и тряпкой. И каждый вечер — с ноющими руками и пульсом, который явно не для моего возраста.