Слушай, хочу рассказать тебе одну историю про прошлую новогоднюю ночь, которую вспоминаю до сих пор иногда такие вечера случаются, когда совсем не ждёшь.
Ноябрь выдался стандартным для Москвы: мрачно, слякотно, мокро, серое небо всю неделю, всё, как обычно. Я даже не заметила, как пришёл декабрь, если честно только по рекламе «Советского» и тоннам мандаринов в каждом магазине. Витрины переливались гирляндами, люди с пакетами метались между торговыми центрами, искали подарки, торопились, будто участвуют в зимней олимпиаде по шоппингу. Все кругом суетятся, бегут, что-то планируют, обсуждают корпоративы, какие-то встречи.
А я ничего вообще не ждала. Развода три месяца как, не рана уже даже, а просто пустота внутри. Детей у нас с бывшим не было никаких сложных тем, разошлись тихо, как две параллельные линии, которые наконец-то повернули в разные стороны.
На работе под конец недели, все, конечно, поздравляют, хлопают по плечу: «Анечка, с наступающим!» а я улыбаюсь из вежливости, но ни капли радости нет. Уговариваю себя каждый час: ну что такого, просто декабрь уходит, январь приходит. Среда меняется на четверг праздник? Нет, не повод.
Планы на Новый год у меня были спартанские душ, фланелевая пижама с застиранным котом, кружка ромашкового чая, и спать до десяти, как во все остальные дни, чтобы утром встретить новых заспанных соседей у лифта.
Никакого «Оливье», никакой «Иронии судьбы», и шампанское в холодильнике только для приличия, стоять будет до весны.
***
Пришёл тот вечер. Знаешь, погода как нарочно, будто её раздражают все эти праздники с неба льёт ледяной дождь, грязная каша под ногами и ни одной снежинки. Даже гирлянды на улицах тускло светятся, всё какое-то понурое. В девять тридцать, как и решила, уже под одеялом, читаю пару страниц, за стенкой сосед поёт под музыку радио Аня засыпает.
А потом резкий звук. Не просто стучат, а будто молотят в дверь, не жалко ей, видимо, чужая крепость. Села, ворчу под нос: «Ну опять, кто-то напился или ошибся квартирой». Часы показывают 23.45.
Я не открываю сразу, конечно. Думаю, сейчас уйдут. Но потом всё же любопытно, решила хоть в окно посмотреть, кто там. Подхожу и зависаю.
За окном белая тишина. Настоящая зима! Огромные хлопья падают в свете фонаря, всё, как в детстве: никакой грязи, никакой воды, словно заново раскрасили город. Картинка невероятная.
***
Стук повторяется, мягче, но ещё настырнее.
Я, совершенно под впечатлением, открываю дверь. Не думаю ни о чём, просто будто на автомате. И там стоит мой сосед, Артур из квартиры напротив. Мужчина уже с серебром в волосах, всегда немного небрежный, глаза такие, будто смеются над всем этим праздным шумом, но с добротой. Старый твидовый пиджак, длинный шарф, модный по своему.
В одной руке чемоданчик, явно не новый, кожаный такой, в другой литровая банка с ярко-красным морсом.
Простите за беспокойство, басом говорит, случайно услышал, что у вас сегодня тишина новогодняя. Очень редкая штука не мог пройти мимо.
Я стою, молчу, не понимаю даже, что сказать, смотрю на белую сказку за окном.
Артур, вам что-то нужно? выдыхаю наконец, хоть немного собравшись.
Я принёс угощение, протягивает банку. Клюквенный морс, рецепт жены, от хандры лучше не придумать. А ещё показывает чемоданчик, хочу вам кое-что показать. Можно зайти буквально на четверть часа? До боя курантов, не больше.
Стою, думаю. Апатия вроде бы уже не такая крепкая, после снега и такого неожиданного соседа. Любопытство проснулось, хотя и прятала его давно за бытом.
Заходите, говорю неуверенно, отступаю с порога.
Он вошёл, стряхнув снег с ботинок, и без всяких церемоний ставит свой чемодан посредине комнаты у меня дома, как знаешь, стиль «минимализм», лампы не горят, свет только от фонаря через окно.
У вас тут даже атмосферно, улыбается, без осуждения вовсе.
Я не планировала праздник, отвечаю сухо.
Это нормально, кивает. После такого, как у вас, бывает, что праздник кажется смешным. Все радуются а ты не можешь, и будто в стороне. Думаешь, неисправна.
Я в шоке немножко прямо в точку, как будто меня знает лучше, чем я сама.
До этого мы говорили максимум пару раз у лифта или на почте.
Вы правы?
Знаете, Анна, я старый, усмехнулся Артур, много встречал людей, много зим. И чем больше их видел, тем лучше понимал: зима не финал. Земля просто отдыхает и копит силы. И человек это же тоже. Можно отдохнуть, не уснуть навсегда.
Он щёлкнул замками чемодана, открыл внутри не книги, не носки, а стеклянные ёлочные шары. Десятки. Один тёмно-синий, весь усыпан серебром, звездная россыпь. Другой малиновый, внутри золотая роза. А третий прозрачный: если на свет поймать, появляется маленькая радуга.
Что это? тихо спрашиваю, подхожу ближе.
Это моя коллекция, с гордостью отвечает Артур. Я не марки, не монеты собираю. Воспоминания. Каждый шар счастливый кусочек жизни. Вот этот наш с женой первый поход в Карелию, по ночам считали звёзды и мечтали быть вместе всегда. Вот этот на первую годовщину, подарок от неё, «любовь как роза, не вянет», говорила.
Я смотрю на эти маленькие вселенные, кажется, что лёд внутри меня наконец тает. Там целая жизнь, наполненная светом и смыслом.
Почему вы мне показываете?
Потому что у вас внутри пусто, спокойно произносит он. Но пустота не плохое слово, это просто место для чего-то нового. Смотрите.
Достаёт из кармана простой прозрачный шар, без единого узора.
Этот для вас, протягивает. Первый. Память о сегодняшнем вечере, о снежном чуде, о том, что вы открыли дверь, хотя не планировали. Пусть он напомнит: даже в самой серой тишине может случиться чудо.
Я беру этот шар, а в этот момент за окном куранты и вдалеке уже слышно: «С Новым годом!»
Смотрю на Артура, а у него в глазах не просто смех, а какая-то волшебная мудрость.
Спасибо, тихо говорю, и впервые за долгое время ловлю себя на настоящей улыбке. Маленькой, неуверенной, но настоящей.
Да ладно, смеётся он, у вас теперь есть начало. Остальное ваше дело. Завтра утро, чашка кофе, новая книга, а может, что-то важнее сами решите. Новый год ведь только начался.
Он собрал шары, пожелал спокойной ночи и ушёл. Я осталась одна, но эта тишина вдруг наполнилась какой-то радостью. Тихой, не громкой, но очень настоящей.
Подошла к окну с шаром в руке снег заметает старое, двадцать первый век начинается по-новому. И впервые за долгое время я думаю вовсе не о том, что было, а о том, что ещё может быть
Вот тебе моё новогоднее чудо.
