Иван ехал на потрёпанной маршрутке по разбитой дороге к родительскому дому в пригороде Нижнего Новгорода. Груз новости о разводе с Светланой тянул его вниз, словно камень на шее. Но то, что ждало его в родных стенах, перевернуло всё с ног на голову. Его родители, эталон семейного долголетия в его глазах, вдруг объявили о собственном разводе. Эта весть затмила его собственные тревоги, оставив на душе лишь хаос из недоумения и ледяной тоски.
Мысль признаться о разрыве со Светланой не давала ему покоя. В их маленьком городке сплетни ползут быстрее курьерского поезда. Света могла в порыве злости наболтать родителям, или сестра случайно проговорилась бы за чаем. Пусть уж лучше он сам — честно, без прикрас. Жизнь — штука колючая, и никто не застрахован от ошибок.
Иван поднялся по облупленной лестнице, нажал звонок с треснувшей кнопкой. Дверь распахнул отец, Василий Петрович — лицо хмурое, будто заранее знал причину визита.
— Ну, заходи, — буркнул он, отступая в коридор.
— Привет, батя, — Иван шагнул внутрь, но внутри ёкнуло: «Неужели уже знают?» — Мама где?
— Где-где, — отмахнулся отец. — На кухне царствует, как султанша недовольная.
— Ты чего? — Иван нахмурился. — Что случилось?
— Да то, что с меня хватит! — вдруг рявкнул отец и, фыркая, зашёл в комнату.
Иван, ошарашенный, последовал за ним. В зале отец плюхнулся на диван, скрестив руки. Матери, вечно воркующей с вязальными спицами, не было видно. Иван заглянул в спальню — там стояла Мария Семёновна, лицо тёмнее ноябрьского неба.
— Пришёл? — бросила она ледяным тоном. — Уже бросил Светку или только собираешься?
— Откуда ты… — сердце Ивана сжалось. — Кто тебе сказал?
— А мне знать надо, снял ты жильё или нет! — отрезала мать.
— Какое жильё? — он остолбенел.
— То, куда ты переселишься после развода! — выпалила она.
— Пока нет, — пробормотал Иван. — Но как вы узнали?
— Узнали, — сквозь зубы процедила мать. — Так вот, сынок, срочно ищи комнату — я к тебе переезжаю!
— Чего?! — голос Ивана дрогнул.
— Не-ет! — прогремел из зала отец. Он ввалился в дверь, красный от ярости. — Со мной будет жить Ваня! А ты вари тут свои щи одна!
— Да ни за что! — взвизгнула мать. — Я не останусь в этом доме, где каждый угол твоим ворчанием пропитан!
— Стоп! — Иван метнул взгляд между ними. — Вы вообще о чём?
— О том же, о чём и ты! — гаркнул отец. — Молодец, что разводиться собрался! Ох, и вовремя!
— Какой молодец? — у Ивана подкосились ноги.
— А то, что мы с мамкой тоже рубим концы! — выдохнул отец.
— Что?! — в ушах зазвенело. Он ждал упрёков, а получил удар под дых.
— Всё! — продолжал отец. — Ты взрослый, я перед тобой в долгу не валяюсь. Мы с мамкой друг другу, как горькая редька, надоели. Я к тебе — мужики вместе справятся!
— Нет, сын со мной! — вступила мать. — Ты мне не указ, а ему я пригожусь. Без бабы он пропадет, а я хоть борщ сварю. Правда, Ваня? Любишь мамины драники?
— А я разве не могу? — взъярился отец. — Щи, жаркое — всё, как в ресторане!
— Да брось! — фыркнула мать. — Когда ты последний раз плиту топил? При Брежневе?
— И чё? Мы, мужики, на все руки! Нам бабы — только для стирки да телевизор смотреть! — отрезал отец.
— Ты ему че внушаешь?! — всплеснула руками мать.
— ХВАТИТ! — грохнул Иван. — Вам под девяточку, а несёте бред, как сопляки! Одумайтесь!
— Сам одумайся! — хором крикнули родители. — Тебе полтинник стукнул, а ведёшь себя, как пацан! Не смей нас учить! Лучше решай, кого берёшь с собой!
— С чего вы взяли, что я куда-то съезжаю? — взорвался Иван. — У нас со Светой своя хата!
— Как так? — округлила глаза мать. — Ты же разводишься!
— Кто сказал?!
— Света. Через сестру передала, будто ты звонил, всё рассказал, — сказала мать.
— Я не развожусь! — твёрдо заявил Иван. — Это была… шутка!
— Шутка? — отец обмяк. — А мы тут уже планы строили… Всё испортил?
— Да, Ваня, — вздохнула мать. — Нехорошо так дурачиться. Всколыхнул нас, а теперь — шутка… Ладно, потерпим ещё вместе.
— Но запомни, — добавила она, — если передумаешь и правда разойдёшься — мы с отцом первые в очереди к тебе. Ясно?
— Ясно, — хрипло кивнул Иван. Теперь развод казался немыслимым. — Пойду я.
— Куда? — всполошилась мать. — Ты ж неспроста пришёл! Поесть хочешь?
— Не надо, — махнул рукой. — Проведать вас хотел. И, похоже, не зря. Хватит ссориться. Вы нам, детям, пример должны подавать. А вы… Ладно, бывай.
Едва дверь закрылась, родители переглянулись.
— Сработало? — прошептал отец.
— Надеюсь, — ответила мать. — Только бы Света не заупрямилась.
— Не заупрямится, — вздохнул отец. — Сестра слышала — развод его идейка. Значит, и мириться он побежит.
— Слава Богу, — перекрестилась мать, усаживаясь в кресло с вязанием. — А ты иди на кухню.
— Это зачем?
— Ты же хвастался, что стряпаешь лучше всех. Докажи. Картошки мне поджарь, сто лет не ела.
— Ладно, — усмехнулся отец. — Сейчас такую хрустящую сделаю — слюнки потекут.
Иван шагал по улице, и в голове стучало: «Неужели подстроили, чтоб я со Светой не рушил семью?» Родительская любовь, хитрая, как лисаА дома его ждала Света, которая, как оказалось, уже знала о визите к родителям — и улыбалась так, словно в их жизни снова начиналось что-то хорошее.
