С меня хватит, Игорь. Я больше так жить не могу, и да, я подаю на развод.
Слова вырвались из уст Алёны так же легко, будто это обычный разговор. Она сама удивилась этой лёгкости. Годы накопленной горечи, бессонных ночей, когда она ждала его до рассвета, придумывая оправдания, всё это сжалось в два коротких предложения.
Игорь повернул к ней голову. На лице мелькнуло недоумение.
Да ладно Ты серьёзно? Изза чего?
Изза чего. улыбнулась Алёна. Изза запаха чужих духов на его рубашках. Изза переписок, которые я случайно увидела. Изза того, как он смотрел сквозь меня, будто я безделушка, которую давно пора выбросить, но руки не доходят. Изза коллеги с работы. Изза соседки этажом выше. Изза той официантки в кафе, куда мы ходили на годовщину.
Изза всего, пожала плечами она. Я устала.
Процедура развода растянулась на несколько месяцев и оказалась такой изнурительной, что Алёна иногда забывала есть. Суд, бумаги, бесконечные заседания всё превратилось в вязкий кошмар, из которого не было выхода. Она приходила в зал в старом платье, которое ещё носила до беременности. Ткань натягивалась на бедрах, молния на спине не застегивалась до конца, а кардиган скрывал дефекты.
Игорь сидел напротив в новом костюме. Пиджак сидел безупречно, галстук последний писк моды, с ярким узором. Алёна смотрела на него и пыталась вспомнить, когда в последний раз покупала себе чтонибудь. Позавчера она еле нашла сто рублей на зимние ботинки для Сергея. Почти новые, продавец жил в соседнем районе. Пока ехала за ними в переполненном метро, думала о том, что сыну нужны ещё штаны, он скоро подросет. И куртка. И шапка.
А потом адвокат положил на стол распечатки.
Согласно выписке из банка, ровным, деловым голосом произнёс юрист, за последние восемнадцать месяцев ответчик потратил в ресторанах и развлекательных заведениях сумму, эквивалентную годовому бюджету семьи.
Алёна смотрела на цифры и не могла их собрать в смысловой образ. Рестораны. Развлекательные заведения. Отдельной строкой цветочный магазин, а она точно знала, что он ей не дарил букетов. Ювелирный серьги, подвеска, кольцо. Украшения явно не для неё.
В это время она считала, может ли купить Сергею банан. Не гроздь один банан, потому что гроздь уже роскошь. Она нарезала яблоки тонкими дольками, чтобы растянуть их на несколько дней. Варила кашу на воде, потому что молоко подорожало, и пила пустой чай, убеждая себя, что так полезнее для фигуры.
Игорь откашлялся, поправил галстук.
Это мои личные деньги. Я их заработал.
После заседания Игорь догнал её на парковке, схватил за локоть, обернул к себе.
Думаешь, отсудишь чтото? его голос сочился ядом. Я заберу Сергея. Слышишь? Заберу.
Алёна молча смотрела на мужчину, с которым прожила пять лет, которому родила сына, ради которого ушла в декрет, потеряла работу, квалификацию, себя.
Ты же бестолковая, продолжал он торжественно. Ты ничего не умеешь. Что ты ему можешь дать? Нищету? Я из него хоть мужика вырасту, а не бедняку. И алименты будешь платить ты, а не я!
Бестолковая. Это слово он произносил и раньше.
Ты бестолковая, не понимаешь элементарных вещей. он повторял. Ты бестолковая, опять забыла. Ты бестолковая, что с тебя взять.
Алёна принимала это, потому что любила, потому что семья, потому что так надо.
Бывший муж продолжал названивать, требовал, чтобы Алёна отдала ему сына, чтобы он не портила его своим влиянием, чтобы не тратил алименты на непонятные нужды.
Во время очередного звонка Алёна просто не выдержала.
Хорошо, сказала она. Забирай.
На том конце провода повисла тишина.
Что?
Я сказала хорошо. Я привезу Сергея завтра.
И привезла.
Сергей стоял в коридоре квартиры Игоря маленький, с рюкзаком в виде динозавра и сумкой, в которой Алёна сложила его любимую пижаму, книгу о космосе, плюшевого зайца с оторванным ухом. Игорь смотрел на сына так, будто тот материализовался из воздуха.
Ну вот, положила сумку на пол. Воспитывай.
Мама? голос Сергея дрогнул.
Алёна присела, обняла его, зарываясь носом в его макушку, вдыхая аромат детского шампуня и солнца.
Поживёшь немного с папой, хорошо? Это как приключение. А я буду скучать и звонить каждый день.
Она вышла, не оглядываясь, свернула за угол, прислонилась к стене и скользнула вниз, прижимая ладони к лицу. Господи, что она делает? Но она была безнадёжно уставшей от звонков Игоря, от его голоса и придирок.
Через час Игорь позвонил.
Алёна, это запнулся он. Когда Серёжа в садик? Завтра или как?
В садик? моргнула Алёна. Он ходит каждый будний день с восьми утра. Ты не знал?
Откуда мне Ладно, разберусь.
Он не разобрался. Он отвёз сына к Гале Ивановне в тот же вечер «на пару часов, пока решу дела» и исчез.
На четвёртый день зазвонил номер бывшей свекрови. Галя Ивановна коротко улыбнулась, прежде чем ответить.
Совсем совесть потеряла? её голос звенел от возмущения. Сдала ребёнка и пошла развлекаться? А я сижу с ним, да? Мне за шестьдесят, между прочим! У меня давление!
Я привезла сына не вам, говорила Алёна ровно, почти ласково. Я привезла его папе. Который, если помните, обещал вырастить из него настоящего мужчину, бил себя в грудь, угрожал судом.
Он работает! Ему некогда!
А мне, значит, есть когда? Я тоже работаю каждый день и справляюсь одна.
Но он же
Галя Ивановна, перебила Алёна, я отдала ребёнка Игорю по его же просьбе. Пусть растит, как обещал. Я ничем вам не помочь могу.
В трубке повисла тишина, потом короткие гудки.
Через два дня Галя позвонила снова, голос её был другим: усталым, сдувшимся.
Приезжай, забери Сергея. Не могу я больше.
Алёна приехала вечером. Сергей бросился к ней с порога, вцепился в ноги, уткнулся лицом в живот.
Мама, мама, мама повторял он, как заклинание, а Алёна гладила его по голове.
Всё, малыш, хватит приключений. Поедем домой.
Галя Ивановна стояла в дверях, скрестив руки. В её взгляде мерцала досада, а не раскаяние. Невестка оказалась не такой бестолковой, как они думали.
Игорь исчез. Не звонил, не писал, не появлялся с требованиями. Просто растворился. Его родители тоже не навещали внука. Они приехали один раз через несколько лет. К тому времени Сергею исполнилось семь, он учился во втором классе, занимался плаванием и любил собирать конструкторы LEGO.
Мальчик открыл дверь и посмотрел на незнакомых людей.
Вам кого? спросил он.
Серёжа! воскликнула Галя, всплеснув руками. Это же мы! Бабушка с дедушкой!
Сергей нахмурился, обернулся:
Мам, тут какието люди.
Разговор получился коротким и неприятным. Галя возмущалась, что внук не поздоровался, не бросился в объятия. Николай Петрович качал головой и рассуждал о современном воспитании.
Они ушли, бросив за собой клятву, что мальчик «ужасный и невоспитанный», такой же бестолковый, как мать. Алёна закрыла дверь, рассмеялась. А на что они вообще рассчитывали?
Время летело быстро. Сергею исполнилось одиннадцать. Он вырос, стал похож на отца Алёны: упрямый подбородок, острый, насмешливый взгляд. Он не спрашивал про отца. Может, когданибудь спросит, и Алёна ответит честно, без прикрас и без лишней злобы. А пока они справляются вдвоём.
Прошлое напомнило о себе неожиданно в виде подруги Людмилы, которая рыдала у Алёны на кухне, разметая тушью свои щеки.
Он грозит отобрать Серёжу, всхлипывала Людмила. Говорит, адвоката наймёт, справки какието собирает Я не знаю, что делать!
Алёна налила ей чай, придвинула сахарницу.
Людочка, улыбнулась она уголком губ, хочешь совет?
Хочу. Любой. Я схожу с ума.
Отдай ему ребёнка сама.
Людмила замерла с чашкой в руках.
Что?
Собери вещи, привези Серёжу к папе. Скажи: воспитывай. И уходи. Три дня, подняла три пальца Алёна, может, меньше. И твой вопрос решится навсегда.
Ты серьёзна?
Абсолютно. Проверено на личном опыте.
Людмила смотрела на подругу растерянно, но в глазах появилось чтото вроде надежды.
И что потом?
Потом? отпила чай Алёна и откинулась на спинку стула. Потом живёшь спокойно. Без тех, кому ты нужна только как галочка «семья» в соцсетях.
Вспомнила Игоря, его родителей. Всё осталось в прошлом. Но свой урок Алёна выучила на отлично: ставьте границы, пока жизнь не превратится в чужой театр.
