Сваты на сватовстве твердили одно: наш сын переедет в настоящие хоромы — но их слова оказались обманом.
В маленьком городке под Сочи, где морской воздух пахнет свободой, моя жизнь в 58 лет омрачена предательством тех, кого я считала близкими. Я — Татьяна Семёновна, жена Василия Михайловича и мать нашего единственного сына Дмитрия. На сватовстве его невесты, Анастасии, её родители сулили золотые горы: «Ваш Дима будет жить как барин, мы не оставим их без поддержки». Но их обещания рассыпались, как карточный домик, а их «помощь» стала поводом для насмешек. Теперь передо мной выбор: терпеть ради сына или вступиться за правду.
### Сын, которому мы отдали всё
Дмитрий — наша гордость. Мы с Василием растили его в деревне, в скромном доме, где каждая копейка была на вес золота. Он вырос умным, работящим, окончил институт и теперь трудится инженером в Сочи. В 30 лет он встретил Настю, городскую девушку, и потерял голову. Мы радовались за него, хоть её семья сразу показалась чужой — городская, с гонором. На сватовстве её отец, Сергей Петров, и мать, Галина Викторовна, расхваливали свою квартиру, связи, возможности. «Вашему Диме повезло, он теперь в хоромах будет», — говорили они, и мы поверили.
Настя казалась доброй: улыбалась, вежливо отвечала, с образованием. Мы думали, станет хорошей женой. Свадьбу гуляли пышно — мы с Василием отдали все накопления, даже влезли в долги, чтобы не опозориться. Сваты клялись: «Мы тоже поможем, молодых поддержим». Но их «помощь» обернулась кошмаром, от которого рушится вера в людей.
### Обман, который раскрылся
Дмитрий и Настя переехали в ту самую «роскошную» квартиру её родителей. Мы думали — просторная, светлая. Оказалось — старая трёшка, где живут сами сваты, их сын с женой и ребёнком, а теперь ещё Дима с Настей. Семь душ в тесноте, с одной ванной! Наши дети ютятся в крохотной комнатушке, вещи свалены в угол. Какие хоромы? Это не жильё — это муравейник.
Сваты не просто не помогли — они садятся на шею. Сергей Петрович заставляет Дмитрия чинить машину, возить их на дачу, делать ремонт. Галина Викторовна требует, чтобы молодые платили за коммуналку за всех, хотя сами еле сводят концы. «Вы живёте за наш счёт, будьте благодарны», — говорят они. Дима, наш добрый малый, молчит, но видно — он измотан.
Хуже всего — их отношение к нам. Когда приезжаем, смотрят свысока. «Вы из деревни, вам не понять городских правил», — бросила как-то Галина. Смеются над нашим говором, одеждой, даже над домашними соленьями, что привезли. Их дочь, Катя, открыто называет нас «колхозом». Я терпела ради сына, но их издевки решают душу.
### Сердце болит за сына
Дима изменился. Стал угрюмым, усталым. Признаётся: Настя часто ссорится с ним из-за родителей, но просит не лезть. «Мама, я сам разберусь», — говорит он, но я вижу — он тонет. Они хотят снять квартиру, но сваты давят: «Куда вы денетесь? У вас же ничего нет». Мы с Василием готовы помочь, но все сбережения ушли на свадьбу, а пенсии хватает только на жизнь. Чувствую себя бессильной, глядя, как моего ребёнка используют.
Пыталась поговорить с Настей. «Твои родители обещали помочь, а только губят вашу жизнь», — сказала я. Она вздохнула: «Они такие, я ничего не могу». Её слабость меня разочаровала. Думала, будет опорой Диме, а она лишь потворствует родителям. Василий злится: «Таня, надо было не верить их басням». Но кто знал, что они лгут?
### Что делать?
Не знаю, как помочь сыну. Поговорить со сватами? Они нас не слышат. Уговорить Дмитрия уйти? Он любит Настю, не хочет скандалов. Или молчать, чтобы не разрушить его семью? Но каждый день в этом аду — пытка для матери. Подруги советуют: «Забери его домой, пусть начинают с чистого листа». Но он взрослый, я не могу решать за него.
В 58 лет хочу видеть сына счастливым: в своём доме, с женой, которая его ценит. Но сваты заманили его в капкан, а их насмешки убивают достоинство. Чувствую себя обманутой, но больше всего боюсь за Диму. Как спасти его, не потеряв? Как заставить сватов ответить за ложь?
### Мой крик о правде
Эта история — мой крик за справедливость. Сваты, Сергей Петрович и Галина Викторовна, может, и не хотели зла, но их ложь и спесь губят жизнь моего сына. Дмитрий, возможно, любит Настя, но его молчание делает его заложником её семьи. Хочу, чтобы он жил там, где его уважают, где дом — не клетка, а крепость. Пусть битва будет тяжёлой — я найду способ его защитить.
Я — Татьяна Семёновна, и не позволю сватам играть судьбой моего сына. Даже если ради этого придётся высказать всё в лицо.
