Обещание сердца: когда чужак становится отцом
Дядя пожалуйста, возьмите мою сестрёнку. Она ужасно голодна
Эти почти потерянные в городской суете слова застали Родриго Мендеша врасплох. Он мчался по улице, глаза устремлены вперёд, мысленно просчитывая сделку, от которой зависело его будущее. Сегодня всё решится миллионы, контракты, доверие инвесторов. После смерти жены Марты работа была единственным якорем, удерживающим его от пропасти.
Но тогда раздался тот голос
Родриго остановился и обернулся.
Перед ним стоял мальчишка лет семи, худой, в изношенной одежде, глаза полные слёз. На руках он держал небольшую пелёнку, в которой укутана крошечная девочка. Ребёнок тихо плакал, а брат прижимал её к себе, будто от этого зависела её жизнь.
Где её мать? спросил Родриго, опустившись на уровень ребёнка.
Она говорила, что скоро вернётся а уже прошло два дня, шепнул мальчишка. Я ждал здесь
Мальчика звали Тиаго, девочку Беатрис. Никого больше рядом не было. Ни записки, ни адреса, только бесконечное ожидание и голод. Родриго предложил вызвать полицию, сообщить в соцслужбы, купить еды. Но как только он произнёс «полиция», ребёнок вздрогнул.
Пожалуйста, не отдавайте нас они заберут Бию
В тот миг Родриго понял, что уйти он не сможет. Чтото в нём, закалённое утратой, треснуло.
Они направились к ближайшей пастерии. Тиаго жадно глотал еду, будто боялся, что ктото отнимет её у него. Родриго нёс маленькой Беатрис стакан молока, купленный на ходу. Впервые за долгое время он почувствовал необходимость действовать не как бизнесмен, а как человек.
Отмени все встречи, сухо сказал он своему помощнику по телефону.
Полиция приехала быстро, всё шло по протоколу: вопросы, бумаги. Когда Тиаго крепко схватил его руку и прошептал: «Вы же не отдаёте нас, да?», Родриго ответил без раздумий:
Нет. Обещаю.
Временная опека была оформлена. Старая знакомая, социальный работник Каролина Алмейда, ускорила процесс. Родриго постоянно повторял себе: «Только пока не найдут их мать».
Он привёз детей в свою просторную квартиру. Тиаго молчал, держал Беатрис крепко. В их взглядах был страх не перед ним, а перед жизнью. Квартира, прежде погружённая в тишину, теперь звучала детским плачем, шепотом Тиаго, поющим колыбельную сестре.
Родриго сбивался с ритма: путался в подгузниках, забывал часы кормлений, не умел правильно держать её. Но Тиаго помогал, серьёзный даже для своего возраста, действовал молча, без требований и жалоб. Единственное, что он произнёс:
Я лишь не хочу, чтобы ей было страшно.
Однажды ночью Беатрис плакала. Тиаго поднял её на руки и тихо запел. Девочка успокоилась, а Родриго охнул от удивления.
Ты очень заботишься о ней, сказал он.
Пришлось научиться, ответил мальчишка, без претензий, просто описывая реальность.
И тут зазвонил телефон. Это была Каролина.
Они нашли их мать. Живёт, но проходит реабилитацию от наркозависимости, состояние тяжёлое. Если лечение завершится, она может вернуть права. Если нет государство возьмёт на себя уход или вы.
Родриго молчал.
Вы можете попросить опеку или усыновить их. Выбор за вами.
В ту же ночь Тиаго рисовал в уголке. Не играл, не делал простых рисунков просто рисовал. Затем тихо спросил:
Они снова заберут нас?
Родриго опустился на колени рядом с ним.
Не знаю но сделаю всё, чтобы они были в безопасности.
А если всё же возьмут? в голосе мальчика прозвучала хрупкая беззащитность.
Родриго обнял его.
Я не отпущу. Клянусь. Никогда.
На следующий день он позвонил Каролине:
Хочу оформить постоянную опеку.
Начались проверки, интервью, визиты. Теперь у него была цель защищать этих детей. Он купил дом в деревне, с садом, тишиной, безопасным укрытием. Тиаго стал более раскованным: бегал по лужайке, читал вслух, рисовал, готовил кексы. Родриго заново научился смеяться.
Однажды, укрыв Тиаго одеялом, услышал:
Спокойной ночи, папа
Спокойной ночи, сын, ответил он, с комом в горле.
Весной усыновление было официально завершено. На документе стояла подпись, но в сердце Родриго всё уже прояснилось задолго до этого.
Первое слово Беатрис «Папа» стало самым драгоценным звуком в его жизни.
Он никогда не планировал стать отцом, но теперь не мог представить жизнь без них. И если бы спросили, когда началась его новая жизнь, он бы ответил без колебаний:
С того «Дядя, пожалуйста».
