Я сидел за своим столом, когда в дверь офиса постучали. Олег заглянул внутрь, посмотрел на привычное помещение новым, будто бы впервые взглядом.
Можно войти? спросил он, уже переступив порог.
Я кивнула, не отрывая глаз от экрана. Дом достался мне от тёти Лиды пять лет назад. Светлый, просторный, с тремя комнатами. Я превратила одну из них в идеальное рабочее место здесь царили порядок и тишина.
Слушай, начал муж, усаживаясь на край дивана, мои родители опять жалуются на шум большого города.
Я наконец обернулась к нему. За десять лет брака я научилась различать его интонации. Сейчас в голосе слышалась неуверенность.
Мамочка говорит, что плохо спит изза шума, продолжал Олег, а папа уже устал от постоянных сует. И к тому же аренда всё растёт.
Понятно, коротко ответила я, возвращаясь к работе.
Но разговор о его родителях не замолкал. Каждый вечер Олег находил новую причину упомянуть их проблемы: то загрязнённый воздух, то шумные соседи сверху, то крутая лестница в подъезде.
Они мечтают о тишине, понимаешь? сказал он однажды за ужином. О настоящем доме, где можно отдохнуть.
Я жевала пищу, задумчиво глядя на него. Олег обычно молчалив, а теперь постоянно поднимал тему их забот.
И что ты предлагаешь? спросила я осторожно.
Ничего особенного, пожал плечами он. Просто думаю о них.
Через неделю я заметила, что муж стал чаще заходить в мой кабинет. Сначала под предлогом искать документы, потом просто так. Он останавливался у стены, будто измерял её взглядом.
Хорошая комната, заметил он однажды вечером. Светлая, просторная.
Я подняла глаза от бумаг. В его тоне прозвучала нотка оценки.
Да, мне нравится здесь работать, ответила я.
Знаешь, сказал Олег, подходя к окну, может, стоит перенести рабочее место в спальню? Там тоже можно устроить стол.
Внутри меня сжалось. Я положила ручку и посмотрела на него.
Зачем менять? Здесь удобно, спросила я.
Не знаю, пробормотал он. Просто подумал.
Мысли о переезде не давали мне покоя. Олег стал обходить комнату, мысленно переставляя мебель, задерживаться у дверного проёма, будто уже видел здесь чтото другое.
Слушай, сказал он через несколько дней, не пора бы нам освободить кабинет? На всякий случай.
Вопрос звучал как данное решение. Я отдернула брови.
Почему я должна освобождать комнату? спросила я острее, чем планировала.
Просто думаю, замялся Олег. Может, нам понадобится гостевая.
Но я уже поняла, к чему всё это ведёт. Все эти разговоры о родителях, все лёгкие замечания о кабинете части одного плана, в котором моё мнение как будто не учитывается.
Олег, сказала я медленно, скажи откровенно, что происходит?
Он отвернулся к окну, избегая моего взгляда. Тишина растянулась. Я ощутила, что решение уже принято без меня.
Олег, настойчиво повторила я, что происходит?
Он медленно повернулся, лицо покрыто смущением, но в глазах вспыхнула искра решимости.
Мои родители действительно устали от городской суеты, начал он осторожно. Им нужен покой.
Я встала из-за стола, внутри нарастало тревожное волнение, которое я пыталась игнорировать недели.
И что ты предлагаешь? спросила я, уже догадываясь о ответе.
Мы одна семья, сказал он, будто этого хватало. У нас есть свободная комната.
Свободная. Мой кабинет, моё убежище, превратилось в «свободную» комнату. Я сжала кулаки.
Это не «свободная» комната, произнесла я медленно. Это мой кабинет.
Да, но ты можешь работать в спальне, пожав плечами ответил муж. А у родителей нет другого места.
Фраза звучала отрепетировано. Я поняла, что этот диалог не первый, просто я не слышала его.
Олег, это мой дом, сказала я резко. И я не давала согласия на переезд родителей.
Но ты же не возражаешь? контратаковал он, раздражённо. Мы же семья, верно?
Опять этот «семейный» аргумент, будто членство в семье автоматически отнимает у меня голос. Я подошла к окну, пытаясь успокоиться.
А если я возражу? спросила я, не отрываясь от окна.
Не будь эгоисткой, бросил он. Это ведь о пожилых людях.
Эгоистка. За то, что не хочу отдать своё рабочее место. За то, что считаю, что такие решения должны обсуждаться. Я обернулась к мужу.
Эгоистка? повторила я. За то, что хочу, чтобы меня послушали?
Да брось, отмахнулся он. Это семейный долг. Мы не можем их бросить.
Семейный долг ещё одна красивая фраза, чтобы заставить меня молчать. Но я больше не собиралась молчать.
А какой же мой долг перед собой? спросила я.
Хватит драматизировать, отмахнулся он. Перенести компьютер в другую комнату дело мелкое.
Мелкое дело. Годами я создавала идеальное рабочее место, а теперь всё это считалось мелочью. Я вдруг увидела мужа в первый раз.
Когда ты успел решить всё? спросила я тихо.
Я ничего не решал, начал он оправдываться. Просто думал о вариантах.
Врёшь, ответила я. Ты уже обсудил всё с родителями, не так ли?
Тишина говорила громче слов. Я села в кресло, пытаясь осмыслить происходящее.
Значит, ты советовал всем, кроме меня, констатировала я.
Хватит, взорвался он. Какая разница, с кем ты разговаривала?
Разница. Моё мнение, моё согласие, мой дом какая разница? Я поняла, что муж ведёт себя как хозяин, игнорируя мои права.
Утром Олег вошёл на кухню, будто принял окончательное решение. Я сидела за столом с чашкой кофе, ожидая продолжения вчерашнего диалога.
Слушай, начал он без предисловий, родители окончательно решили переехать.
Я посмотрела на него. В его тоне не было места обсуждению.
Очисти комнату, сейчас же, добавил он, будто отдавала приказ.
Для меня это был момент прозрения. Они даже не спросили меня. Муж не просто не спросил он исключил меня из решения.
Кофе дрожало в моих руках. Внутри всё переворачивалось, когда я осознала масштаб предательства. Олег стоял, ожидая моей реакции, словно командует слугами.
Ты серьёзно? произнесла я медленно. Ты сам решил за меня? Я же вчера чётко сказала, что против!
Успокойся, отмахнулся он. Это логично. Где им ещё жить?
Я поставила чашку на стол и встала. Руки слегка дрожали от накопившегося гнева.
Олег, ты меня предал, сказала я прямо. Ты поставил интересы своих родителей выше нашего брака.
Не драматизируй, пробормотал он. Это семья.
А я кто? обострила я голос. Чужак в собственном доме! Ты нарушил мои границы и проигнорировал мой голос!
Олег отвернулся, явно не ожидав такой реакции. Всё эти годы я подчинялась его решениям, а теперь чтото сломалось.
Ты относишься ко мне как к прислуге, продолжила я. Ты решил, что я должна молчать и терпеть.
Хватит истерики, резко сказал он. Ничего серьёзного не происходит.
Ничего серьёзного. Моё мнение игнорируют, моё пространство отнимают и это «ничего серьёзного». Я подошла к нему ближе.
Я отказываюсь отдать свою комнату, заявила я твёрдо. И тем более не позволю твоим родителям поселиться без приглашения.
Как ты смеешь? взорвался он. Это же мои родители!
И это мой дом! крикнула я. Я не собираюсь жить с человеком, который считает меня никчёмной!
Он отступил, впервые увидев во мне настоящий гнев. В его глазах отразилось то, чего он раньше не замечал решимость.
Ты не понимаешь, начал он в растерянности. Родители рассчитывают на нас.
Ты меня не понимаешь, перебила я. Десять лет, а ты всё ещё не видишь, что я не игрушка в твоих руках.
Я прошла к кухонному столу, собирая мысли. Слова, накопившиеся годами, наконец вырвались наружу.
Знаешь что, Олег? сказала я, повернувшись к нему. Убирайся из моего дома.
Что? он был ошеломлён. О чём ты говоришь?
Я больше не готова жить с человеком, который меня не учитывает, произнесла я медленно и ясно.
Он открыл рот, но слов не нашёл. Я ясно дала понять, что он не ожидал.
Это наш дом, пробормотал он.
Законно дом принадлежит мне, холодно напомнила я. И я имею полное право выгнать тебя.
Он стоял, будто не веря услышанному. В шоке он понял, что пересёк невидимую грань.
Ира, давай обсудим спокойно, попытался он. Мы можем найти компромисс.
Слишком поздно, прервала я. Соглашение должно было быть заключено до твоего решения.
Он попытался возразить, но в моих глазах была такая твёрдость, что слова застряли в горле. Я больше не была покорной женой, готовой жертвовать собой.
Собери вещи, сказала я спокойно.
Через неделю я сидела в своём кабинете, наслаждаясь тишиной. Дом стал просторнее без чужих присутствий. Порядок, который я так ценила, наконец восстановился.
Я не ощутила сожаления. Внутри поселилось чувство, что всё сделано правильно. Впервые за многие годы я отстояла свои границы и самоуважение.
Звонил телефон. Был номер Олега. Я отклонила звонок и вернулась к работе. Любовь и семья невозможны без уважения. И никакие долги перед родственниками не дают права топтать того, кто рядом. Я это поняла окончательно.
