Одинокая среди своих
– Мам, ну хватит переживать! – раздосадованно бросила Людмила, не отрываясь от телефона. – Ну не приехали они на твой юбилей. У всех свои заботы.
– Какие заботы? – тихо спросила Анна Семёновна, сжимая в руках крахмальную салфетку. – Татьяна обещала привезти внуков, Алексей говорил, что вырвется. А Володя и вовсе клятвенно заверял, что подарок уже купил.
– Ну и что? – Люда наконец подняла глаза. – Таня с температурой у детей сидит, у Лёши аврал на работе, а Володя в Питере задержался. Никто специально не избегает.
Анна Семёновна молча расставляла тарелки в зале. Праздничная скатерть, фамильный сервиз, который доставался только по самым важным поводам. Семьдесят пять лет – разве не повод? Она всю неделю собирала продукты, с утра стряпала любимые блюда детей. Сельдь под шубой для Тани, жаркое с картошкой для Алёши, медовик для Володи.
– Людочка, может, ещё раз позвоним? – робко предложила она. – Вдруг успеют?
– Мам, ну перестань! – Людмила встала из-за стола. – Мне уже пора. Максим один с малышами, устанет.
– Но мы ведь даже не посидели как следует…
– Да что тут сидеть? Оливье да винегрет. Я дома поем.
Анна Семёновна смотрела, как младшая дочь натягивает пальто. Спеша, торопясь, будто опасается опоздать на нечто важное.
– Ладно, мам, не кисни. В следующий раз точно все соберутся.
Поцелуй в щёку, хлопок двери. Анна Семёновна осталась одна за столом, накрытым на восемь персон.
Она долго сидела, глядя на пустые стулья. В квартире стояла тишина, которую нарушало лишь мерное тиканье старинных часов – тех самых, что подарил покойный муж на серебряную свадьбу. Сколько праздников отметили за этим столом! Выпускные, свадьбы, крестины…
Анна Семёновна вздохнула и стала убирать. Сельдь под шубой – в контейнер, завтрАнна Семёновна убрала телефон подальше в ящик, смахнула слезу и твёрдо решила – с завтрашнего дня она начнёт жить для себя.
