Ой, а это кто такой? ахнула Галя, заваливаясь на кухню к подруге.
Под тусклым светом лампочки «экономки» в уголке у шкафчика с чайными пакетиками скромно примостился лысоватый мужичок лет сорока. И этот самый мужичок, не торопясь, но уверенно, крошил петрушку Олиным ножом для огурцов.
Галя, это Витя. Витя, это Галя, пробурчала Оля, покраснев, как помидор, вот тебе соль, пошли.
Оля сунула подруге в руки баночку с кристалликами соли и поспешно вытолкала её в коридор.
Очень приятно! гаркнула Галя через плечо, успев швырнуть оценивающий взгляд на «новенького».
Но и при ближайшем рассмотрении новенький не впечатлял. Ни одной детали, которая объяснила бы, почему он уже облачился в Олин фартук с котиками и бубликами.
Витя, я сейчас! крикнула Оля в кухню и захлопнула дверь.
И тут в коридоре Галя вцепилась в неё мёртвой хваткой:
Ну-ка, выкладывай!
Да чего выкладывать? попыталась увильнуть Оля. Ладно, пошли
Подруги вывалились из квартиры, пробежали через тесный тамбур и юркнули в соседнюю двушку.
В Галиной квартире пахло ванилью и «Красной Москвой». Всё вокруг, начиная с белоснежного пуфика у двери, кричало о том, что хозяйка тут чистюля и перфекционистка.
«Не то что у меня!» каждый раз грустно думала Оля, заходя к подруге, и вспоминала свои обои в коридоре, отклеившиеся ещё при Брежневе.
Ну-ка, рассказывай! повторила Галя, уже требовательно.
Она насыпала соль в миску с кремом, схватила венчик и уставилась на подругу, как следователь на подозреваемую.
А как твой Артём? попыталась сменить тему Оля.
На планерке. Не скоро вернётся. Давай, не тяни!
Ну, что Увидела его на рынке. Ну и подобрала
Как это подобрала?! Галя так нахмурилась, что бровки почти сошлись на переносице.
Ну, стою, смотрю мужик с зеленью. В пальто, вид приличный, но какой-то заброшенный. Подошла. «Сколько петрушка?» спрашиваю. А он: «А давайте я вам её даром отдам?» Я: «С чего вдруг?» А он: «Я так решил если ко мне подойдёт женщина с грустными глазами, всё подарю. Берите, я сам выращивал».
И ты взяла?
Ну взяла. Развернулась уходить, а потом обернулась: «С чего вы взяли, что у меня глаза грустные?» А он посмотрел молча Потом взял мои сумки и пошёл рядом.
И ты?! Галя забыла про венчик и почесала им свою уложенную челку.
И я иду, молчу, соображаю что делать? Ну, думаю, мужик явно неприкаянный. Пусть будет. По дороге познакомились.
Да ты что! С улицы мужика в дом?! Ты хоть золото спрятала?
Галя! вспыхнула Оля. Да он, между прочим, врач! Рентгенолог!
Ага, и паспорт его проверила?
Слушай, ну ты же сама мне рассказывала!.. обиделась Оля. Про хурму
Какую ещё хурму? окончательно запуталась Галя.
А Оля уже мысленно вернулась на эту же кухню, в тот вечер
На тарелке перед ней лежала хурма, нарезанная тонкими дольками. От насыщенного оранжевого у кожуры до нежно-медового у сердцевины.
Оля никогда не умела выбирать хурму. В магазине она могла стоять у прилавка вечность, перебирая плоды, нажимая на них пальцем, пытаясь угадать будет ли она сладкой или вяжущей. Иногда ей казалось, что она поняла. Но дома нож чаще всего вяз в твёрдой мякоти, и приходилось ждать три дня, пока хурма «дойдёт».
Но та хурма была идеальной. Её купила Галя мастер в таких делах. Оля подцепила вилкой полупрозрачную дольку, положила на язык и вкус разлился тёплым мёдом
Ты тогда сказала, что хурму на глаз не выберешь. И на ощупь не всегда. Надо почувствовать, напомнила Оля.
Ну и при чём тут хурма к мужикам?!
Ну, у тебя же с ними всегда получалось. Как с хурмой Не то что у меня, вздохнула Оля.
И что ты в этом Вите почувствовала? Галя с трудом вспомнила имя «новенького» и снова удивилась его заурядности.
Мне как-то тихо рядом с ним. Хоть вокруг рынок, толпа. И подумала может, и ничего, что он такой простой?
Эх Ладно, иди, а то мало ли. Заскучает ещё.
Галя выпроводила подругу за дверь вместе с баночкой, прильнула ухом к щели. Щёлкнула соседская дверь. Тишина.
«Ну и ладно. А вдруг?..» она вернулась на кухню и наконец погрузила венчик в крем.
А Оля зашла в прихожую и увидела там Витю. Всё в том же фартуке с котиками, он теперь стоял на табуретке и прижимал к стене кусок обоев.
Извини, я случайно нашёл их на кухне, когда искал банку для петрушки. И клей рядом лежал. Я подумал ничего? он замер, боясь пошевелиться на шатком табурете.
Оля прыгнула к нему, как кошка, обхватила его ноги в потрёпанных джинсах. Нащупала колени, будто проверяя спелость хурмы, и вдруг подумала: «Моё».
А Витя стоял, не двигаясь то ли боялся отпустить обои, то ли не хотел спугнуть что-то важное.
Наконец он опустил руки и осторожно погладил Олины волосы.
Ты любишь хурму? вдруг спросила Оля, зажмурившись.
Очень! честно ответил Витя, хотя ни разу её не пробовал.
И в этот момент их обоих накрыл тёплый лист обоев, ещё липкий от клея.
А может, это было просто счастье
