Отец нас не бросал. Всё было не так, как рассказывала мама…
Двадцать лет я тащила в себе эту обиду, будто тяжёлый чемодан без ручки. Мама твердила одно и то же: отец нас бросил, исчез, будто его и не было. Последний раз я видела его в семь лет. Осталось пара потрёпанных фото да обрывки воспоминаний, от которых лишь щемило сердце. Я пыталась забыть его. Всё, что я знала, исходило от мамы.
Она говорила, что отец пил, гулял, а потом она выгнала его после скандала. Мол, даже не пытался вернуться, не звонил, будто мы ему и не нужны. Рассказывала, как он пришёл пьяный на моё 1 сентября, устроил сцену и пропал навсегда. Двадцать лет я злилась на него, уверенная, что он просто выбрал жизнь без нас — попроще.
Когда я собралась замуж, жених неожиданно спросил:
— Ты отца позовёшь?
Я замялась:
— Даже не знаю… Может, и хотела бы, но где он сейчас? Да и стоит ли?
— Ты же с его сестрой общаешься? У тёти Риты спроси. Потом пожалеешь, если не попробуешь.
Он оказался прав. Я поехала к тёте Рите — единственной, кто остался из отцовской родни. Мы виделись редко, но всегда тепло. Мама её терпеть не могла, говорила: «Она ему всё прощает, как будто он святой!»
Тётя встретила меня в растрёпанном халате, широко раскрыв глаза:
— Ого, Светка! Что случилось?
— Надо поговорить… Про папу.
Она долго молчала, потом выдохнула:
— Думала, сама дойдёшь. Но, видно, пора. Твой отец не был таким, как мама тебе рисовала. Не ангел, конечно, но и не исчадие ада. Он тебя любил. Просто… Твоя мать была ревнивой, как черт из табакерки. Один раз он соседке сумки помог донести — и всё, выгнала. Орала, запрещала даже близко подходить. Потом вообще заявила, что ты не его, хотя знала, что врёт. Он и под окнами стоял, в дождь, и подарки присылал — всё возвращала. Мать его сломала. А тебя лишила отца.
Я сидела, сжимая кулаки, будто пыталась удержать рушащийся мир. Двадцать лет иллюзий. Моя обида оказалась карточным домиком — один дунул, и нет его.
Когда я сказала маме, что хочу позвать отца на свадьбу, она вспыхнула, как бенгальский огонь:
— Если он придёт, можешь считать, что меня нет! Или он, или я!
Я промолчала. Впервые в жизни выбрала себя. Без криков.
В день свадьбы всё было, как в плохой комедии: суета, нервная невеста, ливень за окном. Зонт куда-то запропастился, водитель сигналил, гости в ЗАГСЕ уже начали перешёптываться. Я выбежала из подъезда, спотыкаясь о подол платья, как вдруг над головой раскрылся зонт.
Передо мной стоял мужчина в тёмном плаще. Лицо будто знакомое, но… другое. Седина, усталые глаза.
— Привет, дочь, — тихо сказал он.
У меня комок в горле. Будто что-то внутри разжалось — обида, злость, всё разом.
— Привет, пап…
— Прости, что без приглашения. Рита сказала, ты выходишь.
— Спасибо, что пришёл, — выдохнула я.
— А мать…
— Я взрослая. Сама решаю, кто будет рядом в такой день. Поехали, нас ждут.
Он молча кивнул, открыл дверь машины. И я вдруг поняла — да, это действительно самый счастливый день. Потому что прошлое осталось там, за спиной. А впереди… впервые за долгие годы я не чувствовала себя одинокой.
