Он не мой сын

«Он мне не сын», — ледяным тоном заявил миллиардер, голос раскатился по мраморному холлу. «Собирай вещи. И уезжайте. Оба». Он указал на дверь. Жена крепче прижала к себе младенца, глаза застилали слёзы. Но знай он правду…
Непогода за окном не уступала бушевавшей внутри особняка. Анастасия стояла недвижимо, костяшки пальцев побелели от того, как она сжимала маленького Никиту. Её супруг, Роман Волков, нефтяной магнат и глава клана Волковых, смотрел на неё с яростью, невиданной за десять лет брака.
— Рома, прошу, — прошептала Анастасия, голос дрожал. — Ты не понимаешь…
— Ясно как день всё понимаю, — отрезал он. — Этот мальчишка… не мой. На прошлой неделе ДНК делал. Результаты однозначны.
Обвинение ударило больнее пощёчины. Анастасия едва не рухнула на колени.
— ДНК… за моей спиной?
— Пришлось. На меня не похож. Не характер мой. А сплетни игнорировать сил уже не было.
— Сплетни? Роман, он же младенец! Твой сын! Клянусь всем святым!
Но решение Романа было непреклонно.
— Твои вещи отправят в отчий дом. Не возвращайся. Никогда.
Анастасия застыла, ожидая, что это вновь его минутный порыв, как бывало прежде. Но ледяная интонация не оставляла сомнений. Она резко развернулась и вышла, стук каблуков по мрамору сливался с раскатами грома над особняком.
Анастасия выросла в простой семье, но вошла в мир роскоши, выйдя за Романа. Элегантная, сдержанная, умная — всё, чем восхищались журналы и что вызывало зависть в бомонде. Но теперь это не имело веса.
Пока лимузин увозил её с Никитой в скромный деревенский дом отца под Тверью, мысли путались. Она была верной супругой. Любила Романа, была рядом при падении рынков, когда пресса травила его, и даже когда свекровь отвергла её. А теперь её вышвырнули, словно чужую.
Отец, Иван Белов, широко распахнул дверь, увидев дочь.
— Настенька? Что случилось?
Она рухнула в его объятия. — Сказал… Никита не его… Выгнал нас.
Челюсть Ивана сжалась. — Заходи, дочка.
Последующие дни Анастасия привыкала к новой жизни. Домик был тесным, её девичья комната почти не изменилась. Никита, не ведая беды, играл и лепетал, даря редкое спокойствие в водовороте тоски.
Но одна мысль не давала покоя: тест ДНК. Как он мог ошибиться?
Отчаянно ища правду, она пришла в московую лабораторию, где делали анализ. У неё остались связи — и кое-какие должки. Узнанное охватило ледяным ужасом.
Тест подменили.
Тем временем Роман маялся в пустых залах особняка, измученный тишиной. Убеждал себя, что поступил правильно — не ему растить чужого сына. Но совесть глодала. Он обходил детскую стороной, но однажды тяга туда оказалась сильнее. Пустая кроватка, плюшевый медвежонок, крошечные ботиночки на полке — что-то обрушилось внутри.
Свекровь, Людмила Павловна, лишь подливала масла в огонь.
— Предупреждала же, Рома, — говорила она, попивая чай из самовара. — Эта Белова тебе не пара.
Но её удивило, что сын молчал.
Шли дни. Минула неделя.
И пришло письмо.
Без обратного адреса. Листок бумаги и фотография.
Руки Романа дрожали, когда он читал.
«Роман,
Ты жестоко ошибся.
Хотел доказательств — держи. Нашла исходные результаты. Тест сфальсифицирован. А это фото нашла в кабинете твоей матери… Ты понимаешь, о чём речь.
— Анастасия.»