**Он не мой сын**
*Записи из дневника*
«Это не мой сын», холодно заявил миллионер, его голос разнесся по мраморному холлу. «Собирай вещи и уходи. Обоим». Он указал на дверь. Жена прижала к груди младенца, глаза полные слёз. Если бы он только знал
За окном бушевал шторм, не уступавший ярости, полыхавшей внутри дома. Леонида стояла неподвижно, костяшки пальцев побелели от того, как крепко она сжимала маленького Артёма. Её муж, Денис Морозов, миллиардер и глава семьи Морозовых, смотрел на неё с гневом, какого она не видела за десять лет брака.
«Денис, прошу», прошептала Леонида, дрожащим голосом. «Ты не понимаешь, что говоришь».
«Я всё прекрасно понимаю», бросил он в ответ. «Этот мальчик не мой. Я сделал тест ДНК на прошлой неделе. Результаты ясны».
Обвинение ударило больнее, чем кулак. Колени Леониды почти подкосились.
«Ты сделал тест и не сказал мне?»
«Я был вынужден. Он не похож на меня, не ведёт себя, как я. И я больше не мог игнорировать слухи».
«Слухи? Денис, он же младенец! И он твой сын! Клянусь всем, что свято».
Но Денис уже принял решение.
«Твои вещи отправят в дом твоего отца. Не возвращайся сюда. Никогда».
Леонида замерла, надеясь, что это просто очередная его вспышка, та, что проходит к утру. Но холод в его голосе не оставлял сомнений. Развернулась и вышла, каблуки стучали по мрамору, а над особняком грохотал гром.
Леонида выросла в скромности, но брак с Денисом открыл ей мир привилегий. Элегантная, сдержанная, умная всё, что восхваляли журналы и чему завидовало высшее общество. Но теперь это не имело значения.
Пока лимузин вёз её с Артёмом обратно в дом отца в Подмосковье, мысли путались. Она была верна. Любила Дениса, поддерживала его, когда рушились рынки, когда пресса громила его, даже когда его мать презирала её. А теперь он выгонял её, как чужую.
Отец, Артём Соколов, распахнул дверь, глаза расширились при виде дочери.
«Леонида? Что случилось?»
Она упала в его объятия. «Он сказал, что Артём не его Выгнал нас».
Челюсть Артёма сжалась. «Входи, дочка».
Дни шли, Леонида привыкала к новой жизни. Дом был тесным, её детская комната почти не изменилась. Малыш, ничего не понимая, лепетал и играл, давая ей передышку.
Но одна мысль не давала покоя: тест ДНК. Как он мог ошибаться?
В отчаянии она пошла в лабораторию, где Денис делал тест. У неё были связи и долги, которые пора было вернуть. То, что она узнала, заставило кровь похолодеть.
Тест был подделан.
Тем временем Денис остался один в особняке, терзаемый тишиной. Он убеждал себя, что поступил правильно не мог растить чужого ребёнка. Но вина глодала его. Он избегал детской, пока любопытство не взяло верх. Пустая кроватка, плюшевый жираф, крошечные ботиночки в шкафу что-то в нём сломалось.
Мать, Белла Николаевна, не помогала.
«Я предупреждала тебя, Денис», прихлёбывая чай, сказала она. «Эта Соколова никогда не была тебе ровней».
Даже она удивилась, когда Денис не ответил.
Прошли дни. Неделя.
Потом пришло письмо.
Без обратного адреса. Листок и фотография.
Руки Дениса дрожали, пока он читал.
*«Денис,
Ты ошибся. Совершенно.
Ты хотел доказательств вот они. Я нашла оригинальные результаты. Тест подменили. А эта фотография, найденная в кабинете твоей матери Ты понимаешь, что это значит.
Леонида».*
Правда обрушилась, как плита. Он видел эту фотографию раньше мать и управляющий состоянием, вместе, в слишком откровенной близости. Причина подлога стала ясна. Борьба за наследство, угрожаемое законным наследником. Вся его гордость, его гнев были лишь оружием, чтобы отнять у него сына. Письмо от единственной женщины, которая по-настоящему любила его, показало цену недоверия и молчания. Настоящее богатство, понял он слишком поздно, не в деньгах, а в тех, кто принимает нас целиком, в правде, которой мы решаем делиться.
Эхо слов Леониды было самым громким звуком в опустевшем особняке напоминание о семье, которую он разрушил собственной гордыней. Некоторые сомнения, если их не развеять, превращаются в бури, сметающие всё на пути.
