**Он не мой сын**
Это не мой ребенок, холодно произнес миллионер, его голос эхом разнесся по мраморному холлу. Собирай вещи и уходи. Вместе с ним. Он указал на дверь. Жена прижала грудного малыша, глаза полные слез. Если бы он только знал
За окном бушевала гроза, но она меркла перед бурей, бушевавшей в доме. Лера стояла неподвижно, пальцы побелели от того, как крепко она сжимала маленького Максима. Ее муж, Сергей Соколов, миллиардер и глава семьи Соколовых, смотрел на нее с яростью, какой она не видела за десять лет брака.
Сергей, прошу, прошептала Лера, голос дрожал. Ты не понимаешь, что говоришь.
Я прекрасно понимаю, резко ответил он. Этот мальчик не мой. Я сделал тест ДНК на прошлой неделе. Результаты очевидны.
Обвинение ударило сильнее пощечины. Лера едва удержалась на ногах.
Ты сделал тест и не сказал мне?
Я был вынужден. Он не похож на меня, не ведет себя, как я. Да и слухи игнорировать уже не мог.
Слухи? Сергей, это младенец! И он твой сын! Клянусь всем святым!
Но Сергей уже принял решение.
Твои вещи отправят к отцу. Не возвращайся сюда. Никогда.
Лера замерла на мгновение, надеясь, что это очередная его вспышка гнева, которая пройдет к утру. Но ледяной тон не оставлял сомнений. Она развернулась и вышла, каблуки звонко стучали по мрамору, а над особняком грохотал гром.
Лера выросла в скромной семье, но выйдя замуж за Сергея, попала в мир роскоши. Элегантная, сдержанная, умная все, что восхваляли журналы и чему завидовало высшее общество. Но теперь это не имело значения.
Пока лимузин вез ее с Максимом в Подмосковье к отцу, мысли путались. Она была верна. Любила Сергея, поддерживала его, когда рушились рынки, когда пресса поливала его грязью, даже когда его мать презирала ее. А теперь он выгонял ее, как чужую.
Отец, Николай Иванов, открыл дверь, широко раскрыв глаза.
Лера? Что случилось?
Она упала ему в объятия. Он сказал, что Максим не его Выгнал нас.
Челюсть Николая сжалась. Заходи, дочка.
В следующие дни Лера привыкала к новой жизни. Дом был тесным, ее детская комната почти не изменилась. Младенец, не понимая происходящего, лепетал и смеялся, давая ей передышку.
Но одно не давало покоя: тест ДНК. Как он мог ошибаться?
Отчаяние гнало ее в лабораторию, где Сергей делал тест. У нее были связи и долги, которые можно было востребовать. То, что она узнала, заледенило кровь.
Результаты были подделаны.
Тем временем Сергей остался один в особняке, терзаемый тишиной. Он убеждал себя, что поступил правильно не мог воспитывать чужого ребенка. Но вина глодала его. Он избегал детской, пока любопытство не взяло верх. Увидев пустую кроватку, плюшевого мишку и крошечные носочки в шкафу, что-то внутри него сломалось.
Мать, Елизавета Петровна, не помогала.
Я тебя предупреждала, Сергей, сказала она, потягивая чай. Эти Ивановы никогда не были достойны тебя.
Даже она удивилась, когда он не ответил.
Прошли дни. Неделя.
Потом пришло письмо.
Без обратного адреса. Листок и фотография.
Руки Сергея дрожали, когда он читал.
*Сергей,
Ты ошибся. Совершенно.
Ты хотел доказательств вот они. Я нашла оригинальные результаты. Тест подделали. А эта фотография, найденная в кабинете твоей матери Ты прекрасно понимаешь, что это значит.
Лера.*
Правда рухнула на него, как надгробие. Он видел эту фотографию раньше его мать и управляющий состоянием, слишком близко. Причина подделки была очевидна. Борьба за наследство, которое теперь угрожал получить законный наследник. Вся его гордость, его гнев лишь оружие в чужих руках.
Письмо от единственной женщины, которая любила его по-настоящему, показало цену недоверия и молчания. Главное богатство, как он поздно понял, не в банковских счетах, а в тех, кто принимает тебя целиком, в правде, которой решаешься поделиться.
Эхо слов Леры стало самым громким звуком в опустевшем особняке напоминанием о семье, которую он разрушил из-за гордыни. Некоторые сомнения, если их не развеять, превращаются в бури, сметающие все на пути.
