Он совсем не такой, каким кажется…
— Мама с папой приедут в субботу, — словно между делом сообщила Катюша, стараясь говорить спокойно. — Они давно хотят с тобой познакомиться.
Дмитрий, в этот момент намазывавший брусничное варенье на хлеб, застыл. Медленно положил нож на тарелку.
— Замечательно, — ответил он, напряжённо улыбнувшись. — Я… тоже рад. Очень.
Но Катя знала его слишком хорошо. Сразу заметила, как сжались его плечи, как он избегает её взгляда.
— Димочка, всё будет хорошо. Они тебя обязательно поймут, — ласково сказала она, беря его за руку.
Он усмехнулся, но в глазах читалась тревога.
— Катенька, твои родители — люди строгих правил… А я — вот, посмотри: борода, тату, тоннели в ушах. Для них я — как сомнительный персонаж из криминальной хроники.
— Для меня ты — самый чуткий человек на свете, — твёрдо ответила Катя. — Они это увидят. Уверена.
Неделя пролетела в подготовках. Катя мыла квартиру, перебирала мамины любимые рецепты и гладила скатерть. Дмитрий молча помогал: повесил новые занавески, купил цветы, но по вечерам выходил на балкон курить, погружённый в мысли.
И вот настал день. Катя нервно поправляла вазу на столе. Дмитрий в голубой рубашке с закатанными рукавами стоял у зеркала, приглаживая непослушный чуб.
Раздался звонок в дверь.
— Я открою, — выдохнул он и пошёл в прихожую.
На пороге стояли её родители — Лидия Степановна и Виктор Петрович. Мать смотрела на Дмитрия с явным недоумением. Отец хмурился, окидывая взглядом его татуированные руки и тоннели в ушах.
— Здравствуйте, — ровно сказал Дмитрий, протягивая руку. — Я Дмитрий. Очень приятно.
Отец после паузы пожал её, слегка кивнув. Лидия Степановна, чувствуя напряжение, первая нарушила молчание:
— Ну что, проходите. Катюша нас ждёт?
Девушка вышла из кухни, сияя улыбкой. Обняла родителей, потом взяла Дмитрия за руку и повела всех в гостиную.
Ужин проходил в тяжёлой тишине. Мать разглядывала Дмитрия, будто изучала незнакомый экспонат. Отец задавал чёткие вопросы. Кем работает? Как познакомились? Где родители?
Когда Дмитрий упомянул, что работает фельдшером в ветклинике, мать удивилась:
— Ветеринар? Не ожидала… По вам и не скажешь.
Он лишь усмехнулся:
— Татуировки — не диагноз, Лидия Степановна.
Паузу прервал отец:
— Почему выбрали животных?
Дмитрий сделал глубокий вдох:
— В детстве подобрал раненого щенка. Он умирал. Мы с матерью отвезли его в клинику. Там я впервые увидел, как врач борется за жизнь того, кто не может даже попросить о помощи… Тогда и решил.
Виктор Петрович неожиданно оживился. Стал расспрашивать о сложных случаях, даже рассказал, как разбирал завал в подвале, чтобы спасти соседского кота.
К концу вечера атмосфера смягчилась. Дмитрий рассказывал, как животные чувствуют искренность, как он ночами сидит с брошенными щенками.
Когда родители собрались уходить, Лидия Степановна вдруг обняла его.
— Простите за предвзятость, — прошептала она. — Я… ошиблась.
Виктор Петрович крепко пожал ему руку:
— Берегите нашу девочку. Она у нас одна.
Когда дверь закрылась, Дмитрий облегчённо вздохнул:
— Думал, твоя мама сейчас достанет икону и начнёт меня отчитывать.
Катя рассмеялась и прижалась к нему:
— А я знала, что они тебя примут. Потому что ты — самый настоящий.
Они стояли в тишине, обнявшись, а на диване сладко сопел пёс Ральф — тот самый, которого Дмитрий когда-то выходил.
— Как же странно всё устроено, — прошептал он. — Если бы не ты, не этот лохматый комок, мы бы, может, даже не встретились…
— Зато теперь у нас будет что рассказать внукам, — улыбнулась Катя.
— И родители, которые меня не прогнали, — добавил он.
Они засмеялись — легко, искренне, понимая, что настоящее счастье — это когда тебя любят, не пытаясь переделать.
