Всё растворилось в сером свете, как будто сквозь сон.
— Ты… ты… Я не верю своим ушам! Это даже в страшном сне не приснится! Твоя проклятая работа, твои срочные звонки, твои бесконечные разъезды! — Ольга швырнула кружку в стену, и по кухне брызнули коричневые звёзды недопитого кофе. Осколки рассыпались, словно злой смех судьбы.
— Хватит истерить, ну прямо как ребёнок! — Василий даже не повысил голос, и это бесило ещё больше. Всё внутри кипело, а он стоял, как каменный идол. — Я не могу отменить эту командировку, всё решается в Питере. Это шанс на повышение.
— Повышение?! — она чуть не подавилась злобой. — Твоя карьера всегда, всегда важнее нас! Ты пропустил выпускной Алинки, даже не позвонил в мой день рождения, хотя я напоминала! А теперь вот это! У Степана операция через два дня, а тебя понесёт в этот… Питер!
— В Москву, — машинально поправил Василий и сразу пожалел.
— Да хоть на Северный полюс! — Ольга замахала руками, как ветряная мельница. — Ты не будешь рядом, когда твоему сыну будут резать гланды! Когда он дрожит от страха, когда я с ума схожу! И всё из-за твоего дурацкого контракта с печатью!
Василий с шумом выдохнул и провёл ладонью по лицу. Синяки под глазами, щетина, но взгляд упрямый, как у быка.
— Это не просто бумажка! Это возможность стать финансовым директором, ты вообще понимаешь? Я к этому шёл двадцать лет. И вообще, у Стёпы обычная операция, чего ты раздуваешь? Подумаешь, миндалины! Это же не опухоль мозга.
— Ага, конечно! А если что-то пойдёт не так?! — Ольга впилась ногтями в ладони. — Что тогда будем делать?!
— Да ничего не будет, — отмахнулся он. — Я лично говорил с врачом.
— А если будет?! — её голос превратился в визг.
— Успокойся! — он дёрнул плечом. — Если что — сразу в аэропорт и прилечу! Как тогда, когда у Алины аппендицит, помнишь?
— О, да! — язвительно усмехнулась Ольга. — Притаранился, когда уже всё закончилось, через десять часов! Врачи ушли, а ты только с трапа сходишь, герой!
Василий лишь мотнул головой:
— Я что, волшебник? Я не могу быть везде, Оля. Я горбачусь, чтобы у вас всё было. Забыла, как ты мне мозг выносила насчёт новой квартиры? «Хрущёвка старая, соседи громкие, метро далеко…»
— Лучше бы мы в этой хрущёвке остались! — взорвалась она. — Зато с мужем, который детей видит чаще, чем по воскресеньям!
Василий плюхнулся на стул — будто мешок с картошкой:
— Мы же договаривались, нет? Ты — дом, дети, уют. Я — работа, деньги. Что изменилось?
Ольга открыла рот, но в прихожей грохнула дверь — дети ворвались домой, рюкзаки полетели на пол.
— Поговорим позже, — буркнула она и вышла, натянув на лицо фальшивую улыбку.
Вечером, когда дети спали, Ольга сидела на кухне, тупо листая телефон. Внутри было пусто. Двадцать лет брака, а их жизнь превратилась в отчёт: доходы, расходы, активы, пассивы. Когда всё стало так сложно?
Василий вошёл, сел напротив.
— Кофе? — спросила Ольга, не глядя.
— Да, — кивнул он. — Оль, нам надо поговорить.
— О чём? — она щёлкнула чайником. — Всё ясно. Ты улетаешь. Мы со Стёпой поедем одни.
— Послушай, — Василий положил руки ей на плечи. — Я понимаю, но это важно для меня.
— Важнее нас? — Ольга посмотрела на него, и в её глазах он увидел не злость, а усталость.
— Это всё для вас, — прошептал он.
— Нет, Вася. Для тебя. Для твоей гордости. Мы уже лет пять как фон.
— Неправда.
— Правда. Знаешь, что Стёпа сказал? «Хорошо, что операция в папину командировку, а то бы он переживал из-за работы». Ему одиннадцать, а он уже подстраивается.
Василий молчал.
— А Алина спрашивала, приедешь ли на её выпускной. Не потому что ждёт, а потому что боится, что ты опять «занят».
— Постараюсь, — пробормотал он.
— «Постараюсь», — эхо. — А знаешь, когда я поняла, что ты выбрал работу? Когда у меня был выкидыш. Помнишь? Ты прилетел через три дня.
— Я был в Шанхае на переговорах…
— Именно, — кивнула Ольга. — Ты был в Шанхае. А я — одна.
Она отвернулась, насыпая кофе.
— Ты не говорила…
— Что бы это изменило? Ты бы извинился и снова выбрал работу.
Василий сжал переносицу:
— Может, тебе к психологу?
— Ага, проблема во мне, да? Не в том, что ты — это смс и перевод на карту?
— Я не это имел в виду.
— Когда ты последний раз был на родительском? Или знаешь, кто классный руководитель у Стёпы? Или о чём Алина диплом пишет?
Тишина.
— Ты пропустил нашу жизнь, Вася. И продолжаешь.
Он отпил кофе и поморщился — слишком крепкий. Как всегда, когда она злилась.
— Летом возьму отпуск. Поедем куда-нибудь.
— Алина с друзьями в Крым, Стёпа — в футбольный лагерь.
— Ты могла посоветоваться!
— Я говорила. Ты сказал: «Решайте сами».
Он потёр глаза:
— Извини. Не помню.
— Знаешь, что страшно? — она смотрела сквозь него. — Что мне без тебя легче. Когда ты дома, я жду, что наконец будешь с нами. И каждый раз — разочарование.
— Что ты хочешь? Чтобы я отказался от должности?
— Хочу, чтобы у детей был отец, а не спонсор. Чтобы у меня был муж, а не сосед по жилплощади.
— Я не могу бросить карьеру в сорок пять.
— Никто не просит. Просто найди баланс.
— Я пытаюсь! — он сдержал крик. — Но ты должна понять, моя работа…
— Твоя работа, твоя зарплата, твоя ответственность, — перебила она. — Песня знакомая. Только дети растут, а ты их не видишь.
Они замолчали. За окном гудели машины, а в квартире — только тиканье часов.
— Я не отНо когда он наконец вернулся и обнял её, она вдруг поняла, что даже после всех этих лет и обид что-то внутри по-прежнему сжимается от его прикосновения, будто сердце отказывается верить, что надежда — это всего лишь ещё одна форма самообмана.